Кир скрипит зубами и стискивает край парты.

— Это чо? — тыкает в тетрадь.

Учитель крутит её в руке.

— Твоя тетрадь, Кирилл. Или у нас тут есть ещё один Воеводин?

— Нет, нету, — цедит сквозь стиснутые зубы Кир.

А я стараюсь не засмеяться при виде его растерянного лица.

— Тогда все правильно. Твоей домашней нет.

Резкий выдох, и Кир вскакивает с места, чтобы забрать тетрадь.

— Че, Воеводин, сам забыл, что домашку не сделал, — ржет Саша.

Кир со всей силы грохает о парту тетрадью и пронзает меня темным взглядом.

— Захлопнись, Борисов, если не хочешь потом пересчитывать зубы, — шипит Кир, оборачиваясь к Саше.

— Воеводин, что за угрозы в стенах школы? — строгий голос учителя прерывает назревающий скандал.

— А, то есть вне стен школы можно? — ржет Арсений с задней парты.

Кир тоже начинает скалиться.

Учитель награждает их весьма красноречивым взглядом и переключается на других учеников.

— Малинина, молодец, пять.

Забираю тетрадь и сажусь на место. Ощущаю на себе злой взгляд Кирилла. Он открывает тетрадь и дергает меня за волосы.

Шиплю от резкой боли и перехватываю прядь.

— Пусти, — встречаюсь со взглядом дьявола, от которого передергивает.

— Твоих рук дело? — Кир чуть ли не тыкает меня носом в свою тетрадь.

Сложно сдержать смешок при виде склеенных страниц тетрадки, но я держусь.

— Отвечай, блин, Малина. Ты?

Упираюсь ладошками в бок Кирилла и мотаю головой.

— Не ври. Не ври мне, твою мать, — шипит на ухо Воеводин.

Встречаемся взглядами, и я тону в глубине его карих глаз.

— Один — один, Кирюш, — непослушными губами выдавливаю из себя.

Кир усмехается.

— Зараза. Какая ж ты…

Не договаривает. Его прерывает звонок, но его неприкрытые эмоции меня взрывают изнутри.

Я словно просыпаюсь. Оживаю. И я хочу получать от Кира эти эмоции.

Странно? Глупо? Непонятно?

Три раза ДА! Но я больше не боюсь. Не хочу бояться.

— Кирилл, после уроков задержись. Будем думать, как твою двойку исправлять.

— У меня сегодня другие планы.

Учитель заламывает бровь.

— Хочешь, чтобы родители узнали про твою успеваемость? Можешь заняться своими планами.

Воеводин стонет, но не спорит с учителем.

Я собираюсь встать, но кто бы мне дал это сделать. Стальная хватка сцепляется на запястье.

Кир наблюдает за одноклассниками, которые покидают класс.

— Кать? — Ритка вопросительно выгибает бровь.

— Пошли, Маргарит, я у тебя домашку хотел спросить, — Арсений хватает подругу за талию и толкает на выход.

Ритка пытается отбиться, но Арс посильнее. Да и понастырнее.

Она оглядывается. Я показываю большой палец, хотя сама не ощущаю, что все в норме.

— А ты куда собралась? — Кир дергает меня к себе, и мне ничего не остается, кроме как проехать по стулу, оказываясь ближе к нему.

Замечаю, как Борисов выходит и никак не пытается меня спасти из лап Воеводина. И это задевает. Сильнее, чем я могла представить.

— Что, даже Сашечка свалил? — вкрадчиво произносит Кир возле моего уха. — Все бросили бедную девочку.

Делаю глубокий вдох и перевожу взгляд на Кирилла.

— И что ты от меня хочешь, Воеводин?

— Извинений, — Кир дергает меня на себя, и мне приходится упереться ладонью в его грудь, чтобы не уткнуться носом в рубашку.

— Не подумаю даже, — встречаю его потемневший взгляд, и у самой сердце замедляется.

Зато у Кира пульс явно учащается в разы. Я чувствую это под рукой.

— Уверена, что потянешь меня?

Вздергиваю бровь, и губы сами по себе растягиваются в улыбку.

— Ну когда-то же тянула, Кирюш.

Кир резко вдыхает и отталкивает меня от себя. Как надоевшую игрушку.

— Это было давно. Мы изменились.

– А почему изменились, Кир? – замираю, жду ответ, – не я тогда все изменила. Ты!