И только я начинаю наслаждаться танцем с Даней, как меня чуть ли не силой выдирают из рук Коняева и тянут на выход.

— Эй, — упираюсь ногами в пол, чтобы не дать Кириллу возможности все же вытащить меня на улицу, – Воеводин, блин.

— Мне кажется, кому-то пора ехать домой, — злой рык, стиснутая рука на моем запястье.

Но меня он больше не пугает. Он меня злит. Бесит! Раздражает!

— Отпусти меня сейчас же, Кирилл, — тяну руку на себя, но получаю только порцию боли.

Шиплю, а на глаза наворачиваются слезы.

— Кирилл, мне больно, дурак, — дергаю рукой.

— Так не брыкайся, Малина. Прими спокойно свою участь.

— Спокойно? Да как ты смеешь вообще лезть ко мне, ещё и указывать, что мне делать?! — взрываюсь я.

Кир ослабляет захват, и мне кажется, он даже нежно проводит по моему запястью пальцем.

Зажмуриваюсь. Да ну, бред какой-то.

Мне хочется верить, что Кир не отбитый, но он каждый раз доказывает обратное.

— Отпусти! — взвизгиваю я, и Кир наконец слышит мою просьбу.

Резко оказываюсь на свободе. Лицом к лицу со злющим Киром.

— Что это такое было, Кирилл? — указываю рукой на помещение, из которого он меня только что выволок.

— Какого черта ты посреди ночи шарахаешься по таким местам?

— Я не одна! И вообще, не твоего ума дело, Воеводин! — толкаю его в грудь. — Ты не имеешь права меня трогать. Прерывать мое веселье и…

Кир хмыкает, и это злит меня ещё сильнее.

— Что «и»? — складывает руки на груди.

Как будто он тут царь и Бог.

— Что молчишь, Малина?

— А знаешь, ещё раз ты ко мне приблизишься и схватишь против моей воли…

Не договариваю. На самом деле я никогда никому не угрожала, но Воеводин сам напросился. И сейчас стоит с таким видом, как будто ему ничего не может быть от меня.

Кир как-то весело вздергивает бровь.

— Решила объявить мне войну, Катен?

Это имя вышибает из легких весь воздух. Он меня три года так не называл. Три года!

— Решила, — складываю руки на груди и вздергиваю бровь.

Кирилл запрокидывает голову и начинает громко хохотать, пока я ловлю свою челюсть, которая грозит отвалиться от шока.

Кирилл при мне смеется.

Он делает шаг ко мне, и мы оказываемся тесно прижаты друг к другу. Карие глаза загораются внутренним триумфом, а мое сердце ускоряется от его близости.

— Не боишься проиграть, Малина? Потому что, если проиграешь, я сдеру с тебя такие репарации, платить устанешь.

Разворачивается и сваливает, оставляя меня один на один с шоком. И странным послевкусием от разговора.

Война? Я только что объявила войну Кириллу?

Да я вообще в своем уме?

9. Глава 9

Несколько дней все проходит гладко, и создается обманчивое впечатление, что Кир вообще позабыл про наш вечерний разговор.

Он вообще на меня никак не реагирует, даже несмотря на то, что мы сидим за одной партой.

А я извожусь и жду, что же он мне сделает на нашей войне.

— Катен, ты что-то какая-то дерганая, — косится на меня Ритка, пока мы идем к шкафчикам за тетрадками с домашним заданием, — после того вечера вообще с Кирилла взгляда не сводишь. Что там у вас случилось?

Дергаю плечами и прищуриваюсь, когда вижу, как из кабинета выходят Воеводин с Арсом и над чем-то ржут.

Его низкий смех отдается эхом внутри.

«Да что с тобой такое, Катя? Это враг! Воеводин — враг! И вот уж точно не стоит заслушиваться его смехом!» — одергиваю себя и встряхиваю волосами, на что получаю ещё более подозрительный взгляд от Ритки.

— Все хорошо, Рит. Просто ему не понравилось, что мы с ним в одном помещении оказались. Он же считает себя каким-то небожителем, и я не должна даже чихать в его сторону.

Ритка задумчиво прищуривается.

— Не, мне кажется, что тут у вас что-то другое. Какой-то новый уровень противостояния, — Ритка постукивает указательным пальцем по подбородку, не сводя взгляда с Арсения и Кирилла.