– Ложись спать, Вичка, – поцеловал ее в лоб. – Утром я в школу, а бабуле скажешь, пусть записку накатает, что ты себя неважно чувствуешь.

– Кир, – рука девушки легла на мою грудь. – Ты поговоришь с Лерой. Я не боюсь, правда. За себя постоять умею. Просто некрасиво как-то. И сама себя не узнаю. Я просто не хочу отдавать тебя ей. Впервые со мной такое, чтобы парень сразу понравился.

Разве это не судьба?

Дождался, пока дыхание Вики станет ровным, и осторожно уложил ее ногу на подушку, сшитую ее бабушкой.

Достал из кармана мокрых джинсов смартфон и позвонил матери.

– Ну и где тебя черти носят? – заорала та в трубку.

– Я у Вики.

– Внучки Семеновны?

– В яблочко. Я теперь с ней, мама.

– А Лера? Бедная девочка. Любит тебя. А ты?

– А я люблю другую. И хорош орать. У меня к вам с батей разговор имеется.

Мать притихла.

– Утром зайдешь?

– Да. Мне сумку школьную взять нужно. И будь человеком. Хоть раз в жизни прояви сострадание и покажи, что в тебе осталось хоть что-то человеческое. Курей резала?

– Да, с утра на рынок свезу.

– Выбери самую хорошую и принеси Семеновне. И яиц тоже. Если деньги нужны, я тебе заплачу! – рявкнул в трубку. – Яблок нарви. Ты задолжала этой семье! Не так ли, мама?

– Значит, ты все знаешь? – голос матери стал совсем тихим. – Кирюша, мы же молодыми были. Зелеными.

– Мы поговорим об этом. Но если ты хочешь, чтобы я продолжал жить с вами, то сделаешь то, о чем попросил. У Семеновны денег кот наплакал. На наливке много не заработаешь, а Вике питаться нужно.

– Я все принесу, сыночка. Ты только не ругайся. Может еще помощь какая им нужна? Так мы с отцом с радостью.

– Вот придете и спросите. А теперь спокойной ночи, мама!

Кирилл

Утро начинается с рассвета. Эти слова из какой-то старой песни повторял чуть ли не каждый человек. Мое же сегодняшнее утро началось с нежного поцелуя с привкусом мяты.

Я медленно распахнул глаза и увидел над собой бледное личико Вики.

– Доброе утро, – голос девушки был слегка хрипловатым. – Представляешь? Я, кажется, действительно заболела. Проснулась от того, что горю.

– Ну вот, – улыбка медленно сползла с моего лица. – В воду полез я, а заболела ты. Хочешь, останусь?

– И чем поможешь? Лучше вот, в школу записку от бабушки отнеси. Врачу позвонили, обещала к обеду прийти. Сам же знаешь, что в поликлинике с утра народа настолько много, что негде яблоку упасть.

– Уверена, что моя помощь точно не нужна?

– Более чем, Кирилл. Мы справимся, а ты, пожалуйста, присутствуй на всех занятиях. И еще. Поговори с Лерой. Ей сейчас должно быть очень больно.

И она была права. С Рыковой поговорить я просто был обязан. Девчонка не виновата, что я выбрал не ее. Рассчитывала на что-то. Но изменить решение не мог. Не хотел.

Вышел из дома Семеновны и прошел всего несколько метров до своей калитки, где уже стояла мать.

– Как там, Вика твоя? – на удивление это было сказано обычным тоном, без издевки. – Я на рынок, курей продам и вернусь.

– Я тебя о чем-то вечером просил, помнишь?

– Естественно. Одну курочку ощипала. Выбрала самую жирную. Если надо, то и приготовлю.

– Не стоит, ма. Ты просто отнеси Семеновне продукты. У них реально ни черта нет. Я не стал расспрашивать, что да как. Одно понял, что девушку кинули. Оставили с пустыми карманами.

– Столица. Выживают, как могут. Светка сама туда рвалась, – мать тяжело вздохнула и отвела глаза.

– Не без твоей помощи. Скажи. Зачем ты ее била? Ты ведь и так достаточно подло поступила. Переспала с отцом, когда он с нею был. Да и он тоже хорош. Если любил, зачем к тебе-то полез?

– Никогда не думала, что мы с тобой на такие темы говорить станем, – мать за сердце схватилась. – Я свое получила, а счастливой не стала. Хочешь, скажу, как дело было? Есть время до школы?