– У нас ничего не меняется, детка!

Мы вошли в дом, на пороге меня встретило рыжее пушистое облачко. Шпиц по имени Джинджир живет у моей тетушки вот уже три года. Ей подарила его Миссис Лейдман, которая жила ниже по улице. Они дружат вот уже больше сорока лет.

Я почесала Джинджер за ушком, и мы направились в гостиную. Моя тетушка приверженица того, что кухня – исключительно для готовки. А вот пить чай с булочками нужно только в гостинной.

Гостиная у тетушки Маргарет была именно такой, какой я ее помню. Я провела здесь большую часть детства и юности, потому что уже тогда у моей мамы были совершенно другие интересы.

Большие ковры с незамысловатыми узорами, на которых мы когда-то строили замки из подушек, деревянные полки, заполненные фотографиями в старинных рамках и статуэтками ангелочков, книжный стеллаж, где можно найти экземпляры прошлого столетия и, конечно, камин. Огонь в камине весело потрескивал, а по дому разносился теплый аромат корицы и ванили – тетушка Маргарет, как всегда, пекла к Рождеству свои знаменитые булочки-“улитки”. Она заботливо протянула мне чашку с горячим шоколадом, украшенным сверху воздушными маршмеллоу. О-бо-жаю…

– Так, давай все выкладывай, детка, – тетушка устроилась в кресле напротив и внимательно посмотрела на меня. – По твоему звонку я поняла, что дела совсем плохи.

Я сжала теплую кружку и на мгновение уставилась в огонь, будто надеясь отыскать там ответы на все свои вопросы. Однако, кроме языков пламени я ничего там не нашла.

– Ты знаешь, я как будто потерялась, – начала я, подбирая слова. – Роб… он изменил мне с коллегой. Да еще и уволил меня. И я просто не знаю, что мне теперь делать.

Маргарет выслушала меня молча, только ее глаза выражали то, что она, наверное, не сказала бы вслух. Но еще в детстве я слышала, как моя тетушка могла выругаться, если что-то происходило из ряда вон. Например, как сейчас. В ее взгляде был и гнев на Роба, и сочувствие ко мне, и даже что-то вроде легкого укоризненного упрека за то, что я позволила кому-то так сильно повлиять на свою жизнь. Роберт не сильно-то ей нравился, и в начале наших отношений она спросила меня, уверена ли я в своем выборе. Три года назад я была счастлива и думала, что безоговорочно влюблена. Конечно, я была уверена.

– Знаешь, что я думаю, Мия? – Наконец произнесла тетушка, стуча пальцами по кружке с чаем. Она всегда выбирала только чай. Горячий и с долькой лимона. – Иногда самое лучшее, что может случиться, – это когда нас выбрасывает из привычной колеи. Это шанс пересмотреть все, понять, что для нас действительно важно, и, возможно, найти то, что по-настоящему делает нас счастливыми.

Я улыбнулась, понимая, что она права. Хотя мне и было тошно на душе.

Откинув самый пушистый плед, который только можно было найти у тетушки дома, я нащупала тапочки на полу. Моя бывшая детская комната практически не изменилось. Письменный стол, пробковая доска с фотографиями с выпускного, небольшой шкаф с энциклопедиями и книгами – все это осталось нетронутым. Даже мои рисунки на обоях, куда я вешала постеры и полароидные снимки, подписывая дату и моменты из жизни, остались нетронутыми.

Тетушка всегда говорила мне, что она меня ждет, если мне понадобится вернуться. И я это безусловно ценю.

Вчера я долго не могла заснуть, вроде бы и устала с дороги, но слишком много мыслей было у меня в голове. Я получила сообщение поздной ночью от Роба: “Так вышло”. А следом уже бывшая коллега прислала в общий чат журнала, откуда меня еще не удалили, ссылку на совместный танец моего бывшего парня и Дафны по случаю рабочей вечеринки перед праздниками. Всем сотрудникам он представил ее не только, как их нового журналиста, но и как свою девушку. Я разозлилась, сама вышла из чата и выключила телефон до утра. К черту!