Какое-то время мы ещё просидели так. Затем он принес воды и чёрную футболку, чтобы я переоделась. Мне захотелось спать, глаза были полностью красные и опухшие. Он тихонько накрыл меня одеялом. А сам сел на краю кровати, держась двумя руками за голову. Пару минут я смотрела на него закрывающимися глазами. Затем я отключилась.

Утром, открыв глаза, я увидела, что он сидит на том же месте. Ложился ли? А я не хотела просыпаться, снова оказавшись в этой реальности. Отвернулась и заснула. В следующее пробуждение Матвей спросил у меня что-то, но я ничего не ответила, закрыла глаза и накинула одеяло повыше, до уха. Так повторялось несколько раз. Я не хотела ничего, не пить, не есть. Такое ощущение, что из меня ушли все силы, физические и моральные, я была овощем, который просто хотел, чтобы его не трогали. Кажется, так прошли сутки. На следующее утро, я проснулась от лёгкого холода, завозилась, в этот момент он аккуратно накрыл меня одеялом и погладил по волосам. Затем лег на другой стороне кровати. Подушки так и разделяли наши спальные места. Я поймала себя на мысли, что, когда он рядом, я спокойна, хотя только недавно не могла заснуть с ним в одной комнате.

Чуть позже я наконец встала, Матвей в это время сидел у окна. Он тут же вскочил и подошёл ко мне.

– Доброе утро, принцесса, проголодалась? – спросил он тихо и убрал волосы около моей шеи.

Он осмотрел следы от рук того ублюдка, было несколько синяков. Затем он взял мои руки, запястья выглядели лучше.

– Немного, – ответила я на вопрос о еде. – Так значит тебя зовут Матвей? Я – Лиза. Будем знакомы.

Он немного улыбнулся и ответил:

– Приятно познакомиться, Лиза. Я сейчас что-нибудь тебе приготовлю. Закрой за мной дверь, пожалуйста.

Я увидела новый замок. Матвей вышел из комнаты, закрыл меня на ключ, а я щёлкнула задвижку со своей стороны. Может не пускать его обратно? Шутка, конечно. Мне нравится его виноватый вид и заботливость. Я быстро привела себя в порядок, сделала небрежный высокий хвост, некоторые пряди выбивались, но мне нравилось, выглядело мило и по-домашнему.

Через несколько минут он постучал, я открыла замок со своей стороны, он – со своей. На небольшом подносе была чашка кофе, бутерброды и фрукты. Я села за стол, снова почувствовала его взгляд на себе. Думаю, ему нравился мой вид в его широкой футболке, в которой я казалась хрупкой. А гольфы добавляли изюминку.

После завтрака мы немного поговорили. Матвей рассказал, что его родители погибли в автокатастрофе, когда ему было одиннадцать лет. Его принял в семью брат отца, тот самый «дядя». Любви здесь не было, но были деньги. Матвей был предоставлен сам себе. Рос в плохих компаниях, много, о чём жалеет и сожалеет. Затем он узнал, как именно его дядя зарабатывает. В универе Матвей был лучшим на курсе программирования, но использовал он свои знания и умения в тёмных делах по поручению дяди. Тот банк, что находился в здании моей работы, был первым реальным делом, куда взяли Матвея присутствовать лично. Он не стал вдаваться в подробности, но мне показалось, что он не хотел там быть.

– Я обязан дяде всем, – сказал Матвей. – Он дал мне жилье, деньги, образование. Я учился в Чехии. Жил там в своё удовольствие. До сих пор скучаю по Праге, я бы хотел купить там дом и заниматься чем-то серьёзным, может быть открыть свою IT-компанию. Но вряд ли он меня отпустит когда-либо. Я слишком важен здесь, в его деле.

Интересно, как бы сложилась его жизнь, если бы родители были живы? Возможно, всё было бы по-другому. Он не взламывал бы системы безопасности, не похищал людей, был бы любимым и любящим. Роковой случай, который изменил жизнь ребёнка…