– Давай, Евстафий, – со вздохом говорит он.

– Мне это не доставляет никакого удовольствия, Ваша светлость, – тихо отвечает монах.

– Не береди мне душу, – безумец широко улыбается.

Евстафий наклоняется и привязывает руки безумца кожаными ремнями к подлокотникам.

– Правая – слишком туго.

– Простите, Ваша светлость, – Евстафий перетягивает ремень.

Безумец откидывает голову на подголовник и закрывает глаза. Он слышит, как открывается и закрывается дверь, шуршат юбки женского платья, а потом тихий голос произносит:

– Здравствуй, Карл.

– Привет, Марианна, – Карл Аквинский открывает глаза и улыбается.

А Евстафий в это время разглядывает герцогиню. В последний раз она приезжала почти год назад, до этого, правда, наезжала часто, где-то раз в пару месяцев. Но потом, видимо, потеряла интерес к узнику монастыря Святого Лазаря. Евстафию она не нравится: вроде бы достаточно красивая женщина, всегда смотрит с сочувствием на Их светлость, даже вроде как старается сделать что-то хорошее. Но Евстафия это не обманывает, он видит, как после этих встреч его подопечный по нескольку дней ходит кругами по своей комнате и что-то бормочет себе под нос, он кричит во сне, иногда не разговаривает неделями. Но на встречах с герцогиней… О, на встречах с герцогиней его безумец превращается в настоящего герцога, и, похоже, только Евстафий понимает, чего ему это стоит.

– Ты не будешь ужинать? – спрашивает Марианна.

– Я привязан к креслу, – отвечает Карл, – но если ты будешь так любезна, что оставишь что-нибудь, я думаю, мне это принесут потом.

Повисает тишина. Марианна осторожно отодвигает от себя тарелку. Карл наклоняет голову и с полуулыбкой на запекшихся губах смотрит на нее.

– Как отец? – спрашивает он.

– Все в порядке, спасибо, – коротко отвечает Марианна.

– Передашь ему письмо от меня?

– Конечно…

Карл кивает Евстафию, тот степенно подходит к Марианне и кладет на стол конверт, скрепленный сургучом.

– Только не читай, – просит Карл.

– Я и так знаю, что ты там обычно пишешь.

– И проследи, чтобы он прочитал, – Карл делает вид, что не услышал ее слов.

Марианна усмехается.

– Извини, но этого я тебе обещать не могу.

Тут уж даже Евстафий злится. Могла бы и соврать, в конце концов…

– Пусть прочитает, ему будет любопытно.

Марианна не отвечает.

– Как твоя дочь? – Карл продолжает светскую беседу.

У Евстафия от его голоса по спине пробегает дрожь, настолько он не похож на обычный голос безумца.

– Хорошо.

– Евстафий, – Карл поднимает голову, – пошли кого-нибудь ко мне. Пусть принесут ту библию с красивыми рисунками, я хочу отправить ее в подарок сестре.

Евстафий мнется.

– Вы ее выбросили из окна в прошлом месяце, – шепчет он.

– Так принеси любую другую! – шипит в ответ Карл. – Здесь библий что-то ли мало?

Марианна если и слышит их разговор, то не подает виду. Евстафий отходит к двери и передает указание другому монаху.

– Зачем ты приехала, Марианна? – наконец, спрашивает Карл.

– Я же обещала, что буду приезжать…

– Зачем? – повторяет свой вопрос Карл.

– Я беспокоюсь за тебя, вот и…

– У тебя умер сын, – перебивает ее Карл, – это было месяц назад, и ты не придумала ничего лучше, чем поехать смотреть на умалишенного?

– Пожалуйста, не нужно… – Марианна отворачивается.

– Хорошо, – Карл стискивает подлокотники, – хорошо, прости. Я сочувствую… я сочувствую вам обоим…. Расскажи мне что-нибудь. Мне-то тебе нечего рассказать, у нас тут ничего не происходит.

Но Марианна молчит.

– Извини, – она поднимается, – не нужно было приезжать. И правда, еще слишком рано, я думала, что это путешествие пойдет мне на пользу.

Тут уж Евстафий чуть не задыхается от возмущения. На пользу? А как насчет Его светлости? О том, что идет ему на пользу, никто не думает?