– А он ушел. Сказал, что пошел умываться. – выпучив свои большие глаза отчеканил Гильза.

Я подошел к тумбочке, где лежали личные вещи Евгения и заглянул внутрь. Ничего. Все пожитки Чебыкин унес с собой.

– Пиздец… – тихо промолвил я вслух.

– Ты чего, Хохол?! – удивился Саша Шейка услышав, как я выругался.

– Походу наш дедушка в СОЧа ебанул! – озвучил я свое предположение и тут же принял меры, чтобы отыскать Чебыкина. – Так, Минай, давайте бегом ищите этого долбанного Чебыкина! Наплели ему своей братией всякой хуеты в уши, теперь расхлебывайте! Чтобы через пять минут здесь был!

Весь взвод подорвался и ринулся искать нашего беглеца.

Мне лишь оставалось гадать, что же будет дальше. Чебыкин мог прямиком пойти в прокуратуру и там пожаловаться на меня. В этом случае, я бы серьезно пострадал, и именного этого исхода я и боялся. Ему лишь надо было снять побои и написать докладную. Во втором же случае, он мог пойти обратно в санчасть и попросить, чтобы его снова «положили» с какой-нибудь фигней, типа «воспаления хитрости». Я молил Бога о том, чтобы второй вариант оказался верным предположением.

Как я и думал, взвод вернулся ни с чем. Бойцы не смогли отыскать Чебыкина. Оставалось только ждать.

В течении дня и до самой вечерней поверки, мы скрывали от командиров, что у нас пропал боец. Я искренне верил, что история с Чебыкиным разрешиться сама с собой.

На вечерней поверке, вместо Чебыкина букву «Я» кричал Егорка. Никто из командования ничего не заподозрил. Что ж, один день времени мы выиграли, но дальше так продолжаться не могло.

На следующий день, уже после завтрака, ко мне подошел Беда и сказал, что он специально ходил в медбат и узнавал, нет ли у них Чебыкина Е. А. Оказалось, что такой боец приходил вчера и жаловался на головную боль. В общем, как я и предполагал во втором варианте, Чебыкин вернулся туда, откуда он и пришел.

В этот же день я доложил полковнику Перову, что боец с нашего взвода Чебыкин Е. А. не успев прийти в расположение, тут же вернулся обратно в санчасть. О том, почему же все-таки Чебыкин решил уйти, я умолчал. Перов же, в свою очередь, пробубнив, что «такие солдаты ему нахуй не нужны», сделал все возможное, чтобы фамилию Чебыкина убрали из книги вечерней поверки.

Вот так вот, всего лишь один день, прослужив в нашем взводе управления, «дедушка» с медбата решил, что такая служба ему не по душе и вернулся обратно в свою теплую медицинскую кроватку.

Здесь я уже мог бы подвести черту в главе «дедушка с медбата», но на этом история Чебыкина еще не закончилась.

Дело в том, что через пару месяцев, после того, как Чебыкин благополучно покинул наш взвод, Акай пошел навестить своего земляка в санчасти. Позже Акай мне рассказал, как он увидел в коридоре сытого и довольного Чебыкина, который заигрывал с полненькой медсестричкой. При этом Чебыкин покручивал между пальцев руки дорогой сотовый телефон. В общем, парень явно был в своей тарелке. А закончилась случайная встреча Акая и Евгения тем, что у Акая появился новенький красивый телефон, а Чебыкин же, наоборот, лишился дорогой игрушки, которой он так красиво козырял перед медсестричкой. Затем, любезно передав «привет» от всего артдивизиона и от Миши Хохла, в частности, Акай удалился.

Заключать контракт можно после того, как солдат-срочник, прослужит полгода. Свои полгода я отслужил. Всего в дивизионе было два-три контрактника, зарплата которых, на тот момент, была лишь 4 тыс. рублей. В 2006 году мы, как срочники, получали около 300 рублей.

Мысли о подписании контракта меня давно уже посещали. И тут дело было абсолютно не в деньгах – я просто не хотел возвращаться домой, как бы странно это не звучало.