Больше мы сухпайки не открывали. Если нас было около тридцати человек, а мы открыли лишь десять коробок, то двадцать коробок, которые полагались нам, забрали себе сержант с лейтенантом. На то время, такую коробку можно было продать за 350 рублей. Это я все позже узнал. Мы могли еще в поезде вскрыть свои сухпайки и все скушать. С самого начала сержант с младлеем нас обманывали, не давали кушать свой паек, так как знали – чем меньше мы коробок вскроем, тем больше они смогут оставить себе и продать. Такая практика была распространена среди военных, которые ездили по городам за молодым пополнением. Военные считали наши сухпайки своими суточными. Для них паек, та же валюта. По приезду, у нас никто не спрашивает, ели мы свои паи, или нет. Логика проста – если мы приехали без пайков, которые сержант с младлеем заботливо припрятали, то, значить, мы их съели. Вот такая математика.

Наевшись вдоволь, меня немного разморило, и я решил вздремнуть. Время было девять часов утра. Усевшись на стульчике поудобней, я склонил голову на плечо и уснул.

Проспал я около двух часов. Когда проснулся, у меня болела шея – затекла. Немного поразмявшись, я встал и попросился у сержанта в туалет.

– Кто еще хочет в туалет? – заглянув за мою спину, громко спросил сержант у остальных парней.

Желающих справить нужду, набралось человек пятнадцать. В сопровождении сержанта, мы сходили в туалет. В туалете ко мне подошел Толян.

– Мишаня, давай уболтаем сержанта сводить нас в город. – предложил Толик.

– Думаешь, согласится? – неуверенно спросил я.

– А почему нет? Наш поезд будет в восемь вечера, а сейчас полдень только!

Мы помыли руки, вышли из туалета и подошли к сержанту.

– Товарищ сержант, мы хотели вас попросить сводить нас в город. – обратился Толик к сержанту.

– Исключено. – по сержанту было видно, что ему наша идея пришлась не по душе.

– Да ладно тебе, сержант. Когда еще мы в Самаре побываем? Дай, хоть одним глазком, на город взглянуть. – пытался я его уговорить.

Сержант призадумался.

– Короче, по полтиннику с каждого, кто хочет идти в город. – поставил нам условие сержант, и мы согласились.

Мы пришли в наш зал ожидания. Ребята откровенно скучали. Когда мы предложили парням сходить в город за пятьдесят рублей, парни охотно согласились. Хотя, нашлись и те, кто наотрез отказался идти, не желая тратить своих денег. В вокзале осталось пять человек. На свой страх и риск, сержант с лейтенантом оставили этих пятерых ребят в зале ожидания, наказав, никуда не ходить. Если ребята захотят в туалет, то оставлять одного для охраны вещей.

Мы вышли из вокзала на привокзальную площадь, которая называлась Комсомольской. Лейтенант разрешил нам перекурить, прежде чем мы выдвинемся в город.

Я отошел ближе к урне, и закурил. Ко мне присоединился Толик с Серегой.

Из вокзала вышли двое парней. Оба были одеты в строгое – черные брюки, кожаные френчи, аккуратные, начищенные до блеска, туфли. На вид тем парням было около тридцати лет. Оба были похожи на бандитов. Один из тех парней посмотрел на нас и, что-то сказав своему товарищу, направился в нашу сторону.

– Здорово, парни. – поприветствовал нас незнакомец.

– Привет. – ответили взаимностью мы.

– Вы с учебки?

– Нет, мы с военкомата. – ответил Сергей.

– А куда едите? – не отставал с расспросами парень.

– В Тоцкое. – сказал Толик.

– Не повезло вам, парни. – как-то с досадой, сказал тот парень, что нас совсем не обрадовало.

– Да вы сговорились, что ли? – не выдержал я. – В военкомате сержант, узнав, куда мы едем, вообще повеситься предлагал! Что ж это за Тоцкое такое?!

– Ну, жить везде можно. Многое будет от вас зависеть. Но в Тоцком, пацаны, будьте осторожны. Там «обезьян» много.