Музыка стихла. Гости замерли, с любопытством глядя на принца. Он поднял бокал и, сияя от счастья, гордо произнес:

– Хочу поделиться с вами замечательной новостью! Милейшая Белоснежка, – принц взял девушку за руку, – согласилась стать моей женой.

По залу пронеслись удивленные вздохи, и вскоре его затопили громкие овации. Восседая на троне, я с довольной улыбкой оглядывала толпу. Вот теперь всё шло по плану. Скоро Белоснежка выйдет замуж, и Дед Мороз вернет меня домой. Поймала себя на мысли, что, пожалуй, буду даже немного скучать по этой взбалмошной красавице.

– Мы сыграем свадьбу как можно скорее! – заявил принц, прижимая к себе раскрасневшуюся от радости девушку.

Гости осыпали молодых поздравлениями и аплодисментами, как вдруг с оглушительным грохотом распахнулись двери тронного зала. Властный холодный голос произнес:

– Ну уж нет. Этому не бывать.

Слова, произнесенные неожиданно громко, мигом погасили радостное возбуждение, витавшее в тронном зале. От распахнутых дверей к нам быстрыми четкими шагами приближался мужчина в строгом дорожном камзоле и высоких сапогах.

За ним в зал вбежал побледневший церемониймейстер и дрожащим голосом объявил:

– Его Величество, король Горнхольца Эдвард Второй.

«Видимо, такие бывают только в сказках…» – с легкой досадой подумала я, изучая лицо неожиданного гостя.

Четкая линия подбородка с чуть выступающими напряженными желваками, прямой нос, грива густых светлых волос, пронзительный взгляд серо-стальных глаз, которым он прожигал застывших рядом со мной принца и Белоснежку, высокий, статный… Чем ближе подходил мужчина, тем труднее удавалось сохранять внешнее спокойствие. В жизни не встречала кого-то столь же красивого и мужественного.

Гости расступались, склоняя перед ним головы. Откуда-то из толпы доносились взволнованные шепотки: «Жестокий король».

Принц побледнел, зрачки его испуганно расширились, когда король встал напротив него и все так же холодно и властно произнес:

– Никакой свадьбы не будет. Собирайся, Кристиан, мы уезжаем.

Мысли в извилины возвращались неохотно, от вида мужчины столь сказочной красоты превратившись в сладкое желе, поэтому до меня не сразу дошел смысл сказанных им слов.

– Минуточку, – подала голос я, – что всё это значит?

Король Эдвард развернулся, наши взгляды, наконец, встретились, и меня окатило таким презрением, что это окончательно привело в чувство. Поднявшись с трона, я ровным тоном добавила:

– Будьте добры проследовать в мой кабинет, чтобы мы могли всё спокойно обсудить.

Заведя руки за спину, король чуть прищурил глаза и сухо ответил:

– Извольте.

– Отец… – неуверенно начал Кристиан.

– Вещи собирай, – оборвал его король, и, не дожидаясь меня, направился к выходу.

Приказала музыкантам продолжать, и, выйдя из тронного зала под тревожный мотив Богемской рапсодии, направилась за королем. Тот уверенным шагом двигался в сторону лестницы, явно неплохо ориентируясь в замке. Пропустив меня вперед, он зашел в кабинет и запер за собой дверь.

«У них это что, семейная привычка?» – подивилась я такой своевольности. И тут же подумала, что, если король станет признаваться в чувствах и целовать мне руки, возражать, пожалуй, не стану.

Но отец Кристиана явно был настроен не столь романтично. Скрестив руки на груди, он раздраженно на меня посмотрел.

– Что вы задумали? Околдовали моего сына и думаете, вам это сойдет с рук? – без обиняков начал король.

– С чего вы взяли что вашего сына кто-то околдовал? – надеюсь, мой голос прозвучал возмущенным, а не выдал переполнявшее меня волнение.