– Не поверишь, но изначально на данном диске была закачена откровенная порнуха… – усмехнулся напоследок Сашка. – …Эх, жалко мне эту бабу… Пусть и богатая, зато одинокая, безмужняя… Потому и злая, неуравновешенная. Невзлюбила она тебя лишь за то, что ты выбрал не её, а вертихвостку Ирку. Ну, а сегодня она собиралась позволить себе кое-какие шалости, а ты вновь её обломал. Более чем уверен, что для скачивания она использовала халявный офисный интернет. Теперь на этом носителе информации последние данные, которые ты передал мне чуть ранее.

Именно с этим диском, я и отправился с самого утра к Шиловскому. Более того, я заранее знал, что компьютеры на фабрике имеются лишь в трёх кабинетах: у экономиста, у директора и в бухгалтерии. А так же о том, что, скорее всего мы с Шиловским проследуем в директорские апартаменты, потому и эффект от просмотра обещал быть более резонансным.

Уже, будучи в кабинете директора, Шиловский вкратце обрисовал Владимиру Рихардовичу сложившуюся ситуацию. Тотчас был вызван главный экономист. Не успела Мария Георгиевна поздороваться с Бахом, как тот задал ей вполне конкретный вопрос.

– Это ваше? – при этом, хозяин предприятия продемонстрировал переданный ему диск.

– Мой, – кое-как выдавила из себя мадам Борисенко.

– И что на нём?

– Кино… – побагровела экономистка. В принципе она не лгала, ведь жанр фильма вовсе не уточнялся.

– Что ж. Давайте глянем, что это за фильм, – Владимир Рихардович принялся вставлять диск в дисковод компьютера.

– Не надо, это слишком личное… – обращаясь к директору, вдруг взмолилась перепуганная женщина. – …Прошу, не ставьте меня в неудобное положение.

– Мария Георгиевна, если это будет действительно личное, я пойму, и мы немедленно прекратим просмотр.

– Ну, козёл… – обращаясь уже ко мне, процедила сквозь зубы госпожа Борисенко. – …Я ж тебя сгною…

А потом начался просмотр. На мониторе замелькали какие-то таблицы, схемы, цифры.

– Твою ж мать!.. – непроизвольно вырвалось у Баха.

По началу, на Марину Георгиевну было страшно смотреть, её лицо казалось мрачнее грозовой тучи. Однако чуть позже, её физиономия вытянулась в удивлении, ведь она увидела вовсе не то, что изначально ожидала увидеть. Женщина даже чуть повеселела. И лишь спустя какое-то время она, похоже, начала врубаться, что это были за цифры, схемы, таблицы, мелькавшие на экране мониторе, и чем её это может грозить.

Спустя минут десять непрерывного просмотра отпечатанных текстов и таблиц, как некая усмешка, на экране вдруг появилась огромная голая жопа…

– Мария Георгиевна, я вынужден обыскать ваш рабочий кабинет и произвести досмотр личных вещей… – обернувшись к главному экономисту, Шиловский произнёс, похоже, давно заученную фразу.

– Вы что ж, всерьёз считаете меня шпионкой?.. – в полный голос рассмеялась Борисенко. – …Ведь это он, паскуда, меня подставил… – тотчас Мария Георгиевна впилась в меня своим взглядом. – …Он тот, кто сливает Амурскому комбинату все наши секреты. Да, вы сами вспомните, именно с его приходом всё и началось. Владимир Рихардович, ведь вы меня знаете…

– Выходит, я вас вовсе не знал, – грустно покачал головой директор.

В это самое мгновение, Шиловский занимался досмотром личных вещей подозреваемой. Когда он вывернул сумку главного экономиста, из неё вдруг выпал миниатюрный диктофон (по тем временам, вещь достаточно редкая) и некая электрическая плата с микросхемой, обычно применяемая в прослушивающих устройствах. Именно я, вчерашним вечером незаметно подложил данные штуковины в сумку главного экономиста…

Ближе к обеду, администрация фабрики, узким кругом приглашённых гостей позволила себе отпраздновать свою победу. То есть, поимку вражеского лазутчика, затесавшегося в рядах приличной фирмы. На данный фуршет был приглашён и я. Пили исключительно шампанское, коим щедро угощал Владимир Рихардович.