– Есть, но они так безобразно не одеваются, – парировал я, показывая на причитающих девок у крыльца.

– Как хотят, так и одеваются. Мы у себя дома…

– …

– Как будем действовать? – зарубив щекотливую тему, спросил Митяй. Он считался старшим. – Ты своих лучше знаешь. Мож, точку хотят отобрать? Смотри, все накачанные.

– Они залетные, скорее, студенты. Видишь, как орут и празднуют победу? А спортом они поголовно занимаются. Там, у себя, мало чем заняться. Фабрики и заводы вы им не построили.

– Так, что делать будем? – нетерпеливо переспросил Митяй, заряжая на заднем сиденье “калаш” с обрезанным прикладом. Я был за рулем.

“Вот идиот! Испортил хорошую вещь…”

– Наказывать. Но профилактически. Чтоб больше сюда не сувались. Видишь, того здоровяка, к которому Мурадом обращаются?

– Ну? – скосился Митяй в указанном направлении.

– Он вожак. Надо его гасить. Тогда остальные разбегутся. Как в стае.

– Щас я его погашу навеки, – Митяй вновь забрякал оружием и открыл дверь.

– Стой!.. Кощей, зачем нам из-за бытовухи мокруху устраивать?

– Да ты че, матрос! Игорек в бешенстве. Он как услыхал про Кавказ, вообще всех велел завалить.

– Он сначала говорит, потом думает, сам знаешь. Если много крови, менты нагрянут, на хвост сядут. Еще и точку отберут. А она, между прочим, нас с тобой кормит, Кощей. Неизвестно, новую взамен дадут иль нет, если что не так. И кровники нам не нужны на пустом месте.

– Так велели…

– Раз так, стрелять буду я и боссу все объясню. Вы берите только биты и кастеты.

– Ну, смотри, ты в ответе. Что касается мусоров, Игорь велел наших позвать.

– Ладно, выходи…

Мы резко все выскочили. Кавказцы даже не поняли, откуда вдруг появились эти молчаливые парни в “чеченках”. Каж, подумали, какая-та служба, так как все наши – в черных униформах. Я же просто подошел и выстрелил в ногу Мураду. До сих пор гордо стоящий в стороне и общающийся с земляками кивками и репликами главарь заорал и упал. Зато вмиг замолкла остальная орущая братия. Шоковая терапия получилась. И когда вступили в действие биты и кастеты, кавказцы, поняв, что это не менты, попытались сгруппироваться и дать отпор, но у них не получалось, да и нас было больше. Единственное, что смогли, накрыли телами раненого товарища и, схватив кто что мог, начали обороняться. Перестав орать, главарь вытащил пистолет, но моментально был разоружен битой.

Тогда я криком остановил побоище:

– Уходите! Менты едут!

Долго не пришлось уговаривать. Кавказцы переглянулись и молчаливо приняли решение. Быстро схватив и пихнув раненого товарища в машину, они разъехались по разным направлениям. Когда мимо проезжала машина с раненым Мурадом, из открытого окна раздался его голос:

– Длинный, я тебя из-под земли достану, жди…

“Рано мне туда…” – облегченно вздохнул я и мысленно поблагодарил Бога, удалось миновать крови.

Уже в машине Митяй спросил:

– Зачем ты их предупредил? Менты…

– Да пошли они…

– Но они наши менты! И тож кушать хотят. А эти чужие.

– Кому чужие, кому не очень… Митяй, ты авторитетный мужик. Негоже нам мусоров кормить. Мало, что велят? Мож, еще в стукачи запишемся?

Он на миг задумался.

– Верно говоришь. Кавказ, не в обиду, я ненавижу. Но ты прав. Лучше целый Кавказ, чем один мент. Только не сболтни. Игорьку скажем, что главаря замочили. Чтоб не расстроился…

Потому, встретить меня вышел сам директор “Ласточки” Геннадий Матвеевич – седоволосый мужчина с плутоватым взглядом. Гости мои уже сидели и закусывали. Я заметил: они выбрали столик, удобный для обзора.

– Тебя здесь признают… – сухо констатировал Мансуров.

Не ответив, я подсел.

– Главное, все свежее. Кажется… – Мансуров лениво просмотрел блюда. – А то подсовывают всякую дрянь, после приходится пристреливать…