– Тогда я беру крайнюю. Вам помочь? – он взялся за одну из её сумок.

– Да, пожалуйста. Одна б я с ними, наверно, просто легла и умерла на этой лестнице.

Сумка действительно оказалась на редкость тяжёлой. Кирпичей она туда нагрузила, что ли?

– Вот что, – предложил он, взвесив в руке и вторую, – давайте, вы лучше возьмёте мой чемодан: он и легче, и нести его удобней. И идите с ключами вперёд. А я – за вами следом.

– Хорошо, как скажешь. Слава богу, не перевелись ещё джентльмены на свете.

Пройдя за Екатериной Максимовной по галерее и лишь чудом не своротив по пути ни одного из расставленных здесь по всем углам фикусов, Андрей занёс в номер её вещи.

– Ой, спасибо, Кузнецов. Не представляю, что б я тут без тебя делала… Да, и без десяти спускайся в столовую – будут чаем поить. Наш столик – от входа справа, там будет карточка с номером. Не опаздывай.

– Постараюсь, – он поднял с пола свой чемодан. – Вы мне ещё ключ не отдали.

– Ах, да. Вот, держи.

Его собственная комната оказалось зеркальным отражением только что увиденной. Небольшой письменный стол у окна, шифоньер, широкая кровать в алькове. Перед необъятным, украшенным множеством обойных гвоздиков кожаным креслом низкий овальный столик с вычурным графином для воды. И рядом – такой же стародавний торшер под малиновым абажуром с помпонами… Одно неудобство: дверь в соседнюю комнату – почему они, надо понимать, и «блок». Если закурить, в щель мгновенно натянет…

Очень аккуратно – процесс этот всё ещё был для него чем-то вроде магического ритуала – Андрей распечатал купленные на станции «Столичные» и вышел на протянувшийся вдоль всего здания балкон. Курить вот так, чуть не под дверью училкиного номера, было, конечно, стрёмно. Но идти куда-то, место искать… Да чего там, ясно же, распаковывает сейчас эти свои тяжеленные сумки, выбирает, что б надеть. Вот есть у женщин такая странная манера, переодеваться по сто раз на дню. Он чиркнул спичкой и сделал первую затяжку. С позавчера не курил…

– Кузнецов, что это? Тебе не стыдно? – возмущённый голос за спиной заставил Андрея похолодеть. – Твои родители знают?

Резко обернувшись, он непроизвольно выдохнул облако дыма прямо в лицо Екатерине Максимовне, перепугался от этого ещё больше и от ощущения полной безысходности окрысился на неё:

– Сейчас узнают – да?! Ну чего вы ко мне привязались? Мало вам, что весь год своими уроками жизнь портили, так ещё и здесь достали!

Со злостью отшвырнув сигарету, Андрей скрылся в комнате, громко хлопнув за собой дверью. Нет, это сто процентов был не его день! Последние школьные каникулы стремительно превращались в какой-то кошмар… И главное, сам же во всём виноват. Ну что стоило в парк спуститься, за деревья зайти… А уж хамить застукавшей тебя училке…

Ладно, сделанного не вернёшь. Надо сейчас подойти к ней и извиниться. Смять, выбросить у неё на глазах всю пачку и дать слово… Будто она такая дура и не понимает, что всё это – лишь бы предкам не стукнула. Он вспомнил висящий в вестибюле междугородний телефон-автомат. Может, вот прямо в этот самый момент им и звонит… Но, как ни странно, мысль эта сразу же успокоила его. Ну и хорошо, и пусть звонит. Заслужил. За свои поступки надо отвечать. Андрей снова увидел её ошеломлённое, испуганное лицо. Как она отшатнулась от дыма… Не ответила ничего на его злобную тираду, только в полной растерянности продолжала смотреть ему в глаза, словно не веря в случившееся…

Как вообще мог он ей такое сказать – будь оно даже сто раз правдой. При том, что ведь наоборот, в кои-то веки литру сачковать перестал… Конечно, надо извиниться. Ему почти захотелось, чтобы Екатерина Максимовна позвонила родителям – пусть не думает, что он тут какой-то выгоды ищет… Андрей бросил взгляд на наручные часы. Без восьми – она должна уже быть в столовой. Он вышел из комнаты и быстро сбежал с лестницы.