Воспользовавшись моим замешательством, он наклоняется внутрь машины и хватает ремень безопасности. Его лицо так близко к моему, что если он повернет голову, то поцелует меня. Я вжимаюсь в сиденье, но это бесполезно, потому что присутствие этого мужчины подавляет меня и завладевает моими чувствами. Его чистый и свежий запах наполняет мой нос, и исходящий от него жар проникает в меня. Мое тело болезненно реагирует на его присутствие рядом, на близость его рук к моей коже. Его дыхание касается моей щеки, когда он застегивает ремень безопасности.

Я тону в нем без надежды на сладкое облегчение в освобождении или смерти.

– Не пытайся сбежать, – говорит он, глядя мне в глаза. – Я вижу, что ты хочешь, но не надо.

– Почему?

– Я всегда буду преследовать тебя.

Не успеваю я даже подумать, что ответить, как он отстраняется и захлопывает дверь машины. Да и что здесь скажешь. Все, что касается этого мужчины, приводит меня в замешательство. Особенно реакция моего тела на его прикосновения, которая идет вразрез с предостережениями разума насчет него.

Беннетт проскальзывает на место водителя, заполняя все замкнутое пространство своей мощной энергией. Я не свожу с него глаз, пока он пристегивается, заводит двигатель и берется за руль, его пальцы двигаются быстро, но так изящно, что у меня по коже бегут мурашки.

– Перестань на меня так смотреть.

Я встречаюсь с ним взглядом.

– Что?

– Прекрати смотреть так, будто хочешь ощутить прикосновение моих рук к твоему телу. – Он делает вдох, словно сдерживая себя, и берется за руль так, что костяшки его пальцев белеют. – Если я прикоснусь к тебе, меня уже будет не остановить.

Я опускаю голову, сцепляю руки в замок и кладу их на колени.

– Не понимаю, о чем вы.

– Я говорю о сексуальном влечении, мисс Грин.

– Вы заблуждаетесь, мистер Беннетт. – Я сжимаю руки так сильно, что они начинают трястись. – Если я и смотрю на вас как-то по-особенному, то только потому, что вы пугаете меня.

– Страх полезен. Он не дает нам причинять себе боль. – Он замолкает, глядя куда-то вдаль отрешенным взглядом. – Но он не мешает другим причинять тебе боль.

Он заводит машину и выезжает на оживленную улицу. Я переключаю внимание на город за окном. Не могу смотреть на Беннетта, когда задаю ему вопрос, который вертится у меня в голове с того самого дня, когда я увидела его в кафе.

– Вы хотите причинить мне боль?

– Немного.

От его ответа, незамедлительного и честного, у меня перехватывает дыхание. Я прикусываю язык, чтобы успокоиться, а еще чтобы удержаться и не сказать то, что спровоцирует его. Возможно, мне следовало бы бежать, невзирая на его обещание преследовать меня.

– Почему? – спрашиваю я едва различимым шепотом. – Что я вообще вам сделала?

– Вы погубили меня, мисс Грин.

– Калиста. Если вы собираетесь говорить мне такие вещи, то хотя бы называйте меня по имени. Мне кажется, мы уже перешли границы формальностей после всего случившегося сегодня.

– Согласен, Кэлли.

Я украдкой бросаю на него взгляд.

– Так меня еще никто не называл.

– И больше никто не будет называть.

Я не обращаю внимания на неровное биение сердца у меня в груди и участившееся дыхание. Я концентрируюсь на мужчине, который сделал меня своей заложницей – как физически, так и в моих мыслях. Не было ни одного дня, когда я бы не думала о мистере Беннетте. И, вероятно, ни одной ночи.

Он вторгся в мои сновидения. И превратил их в фантазии, в которых я никому не признаюсь.

– Скажи мне свой адрес, – говорит он.

Я нервно кусаю нижнюю губу. Если я покажу ему, где живу, моему унижению не будет предела. Я не просто бедна. Я живу среди отбросов общества, в таком месте, о котором такие люди, как Беннетт, не могут даже помыслить. Уж мне ли не знать, я сама была такой до смерти отца.