Не зная или не беспокоясь о моем дискомфорте, он теребит прядь, зажав ее между большим и указательным пальцами.

– Мягче, чем я думал.

– Пожалуйста, отпу…

Просьба застревает у меня в горле, когда темная фигура вырастает рядом с Грейди, перетягивая на себя все мое внимание. Беннетт похож на призрака, одетого во все черное и окруженного тенью. Не успеваю я подумать, как он хватает Грейди за большой палец и заламывает его назад. Мужчина кричит от страха и боли, но это не останавливает Беннетта.

Напротив, он еще сильнее тянет палец назад.

Высвободив волосы, я отступаю в тот самый момент, когда мужчины за столом начинают вставать.

– Оставайтесь на местах, – говорит Беннетт, и в его голосе слышится угроза. – Вас это не касается. Только этого человека, поскольку он по глупости прикоснулся к тому, что ему не принадлежит.

– Да какого хрена ты говоришь? – кричит Грейди.

Беннетт дергает подбородком в мою сторону. В тусклом освещении бара его глаза ярко горят, и в них сверкает буря эмоций.

– Она моя.

Все переключают внимание на меня.

Но единственный взгляд, который я ощущаю, принадлежит Беннетту. Он короткий, но в момент, когда Беннетт смотрит, я чувствую, как внутри что-то меняется, что-то оживает при его появлении. В его глазах сверкает жестокость, а все тело напряжено от гнева. Я никогда не видела ничего настолько великолепного, такого неистового и первобытного.

– Извинись, – говорит Беннетт своему заложнику.

Лицо Грейди перекошено от боли, но постепенно на нем возникает усмешка.

– Перед ней? Какой-то девчонкой из бара? Да ладно, мужик. Я же не за задницу ее схватил. Она должна была ожидать дружеского отношения в подобном заведении.

– Почему люди не делают то, что им сказано?

Беннетт перехватывает крепче руку Грейди, загибая ее назад, пока тот не падает на пол, чтобы не остаться без пальца. От громкого удара о пол я вздрагиваю и натыкаюсь бедром на край стола. Краем глаза я вижу, как бармен, нахмурившись, смотрит на происходящее.

Громкий треск и крик боли привлекают мое внимание.

Я бросаю взгляд обратно на Грейди, и к горлу подкатывает тошнота. Его большой палец свисает с кисти, не до конца оторванный… но почти. Беннетт нависает над ним как палач, его лицо абсолютно непроницаемо.

Только в глазах мелькают вспышки эмоций.

Его взгляд озаряется решимостью, и он с размаху наступает ботинком на ладонь Грейди. Тот издает громкий вопль, я морщусь, но Беннетт не останавливается. Он поворачивает ногу, вдавливая подошву в руку Грейди, пока не появляется первая алая полоска. Даже в тусклом свете помещения яркий оттенок четко различим.

Предупреждение для всех присутствующих.

И предзнаменование для меня.

Беннетт наклоняется, приближаясь к лицу Грейди, и шепчет:

– Извинись перед мисс Грин за то, что прикоснулся к ней своими грязными руками. А затем извинись передо мной, потому что дотронулся до того, что принадлежит мне.

Изо рта Грейди доносится что-то невнятное, но, что бы он ни сказал, его слова успокаивают Беннетта. Решительным шагом он подходит ко мне и останавливается так близко, что я чувствую запах его одеколона. Беннетт снимает пальто, а я, не обращая внимания на корчащегося на полу Грейди, смотрю на его друзей. Они не сводят глаз с Беннетта. Они смотрят настороженно, будто боятся привлечь его внимание.

Я бы тоже не хотела играть с огнем.

Хотя его источник стоит рядом со мной.

Беннетт накидывает мне на плечи пальто и тянет за отвороты, чтобы прикрыть меня. Я перевожу на него свой взгляд, не в силах не открыть рот от изумления. В отличие от моего, его лицо не выражает никаких эмоций. Ткань все еще хранит тепло его тела, когда касается моей кожи. Это доказательство того, что он человек, но мне крайне сложно поверить в это.