Никто мне не ответит, даже если я произнесу это вслух. Я лишь нарушу симфонию тишины и падающих снежинок. Разлучу их восхитительный союз, что рождается на тонкой грани света от фонаря и успокоившейся бархатной ночи, которая дышит так незаметно, что даже самая лёгкая снежинка едва подрагивает, стремясь к земле. Нет, этой гармонии я сейчас нарушить не имею никакого права, потому что я их чувствую.

Падают ли они или летят? Падаем ли мы или летим? Живём ли мы или спим? Знает ли снежинка, что за судьба уготована ей? Знает ли снежинка, как она важна для этого мироздания? Как она важна для меня сейчас? Знает ли Она, как важна для меня сейчас?

Слова всегда скудны и их всегда мало, а тишина всегда исполнена. Мы можем говорить всю ночь напролёт и не высказать самого главного, даже его маленькой толики, а можем молча посмотреть друг другу в глаза и в полной тишине сказать абсолютно всё. Совершенно всё, что хотели сказать. А порой и то, что не хотели…

И я не знаю, с каких пор я стал доверяться так тишине. С каких пор я перестал читать вслух и стал просить друзей не цитировать стихи, а читать их «про себя» в прямом смысле. С каких пор я стал верить, что тишина может подсказывать правильные ответы или наводить на вопросы, которые откроют тебе и весь мир вокруг и самого тебя. Не знаю, с каких пор, но сейчас я снова доверился ей и сделал шаг в сторону, чтобы почувствовать, как кружится снежинка – да-да именно та самая снежинка. Как она прозрачна и чиста. Сколько волшебства заключено в ней. Ты скажешь, наверное, – глупости – замёрзшая капля воды, химия и физика. Да – химия, да – физика. Но и душа. Ты не забыл, что это такое? Для тебя не стали привычными такие выражения как «душевный», «одухотворённый»? Не опустели ли для тебя такие слова как «трепет», «нежность», «доверие».

Задумайся, если в твоей системе ценностей, в твоей наспех за несколько лет нарисованной картине мира, за этими словами ничего не стоит и ничего их не наполняет – может быть и картина твоя бездушна? Неужели ты думаешь, что этот мир и всё вокруг может обходиться без души? Неужели ты думаешь, что ничего, кроме набора формул, систем и законов не заложено в самое основание тебя, глубже, чем ты можешь себе представить? Неужели ты думаешь, что ты умнее этой маленькой трепетной снежинки, которая в своём удивительном полёте не-то задумалась, не-то замечталась? Неужели ты думаешь, что можешь нарисовать круг на земле и заставить себя верить, что за его пределами всё совершенно такое же, как и внутри него?

Неужели ты ещё думаешь?

Прости, но я сейчас – нет. Мыслью я лишь проскользну по краю знакомых образов, проведу параллели и аналогии, подстрою под шаблон. Спасибо, я сыт этим. Этот вечер, этот снегопад, полный умиротворения, эта ночь и эта далёкая вселенная, что смотрит на меня, не заслужили всего лишь мысли.

Я протяну им навстречу всего себя, каждую свою клеточку, каждую свою частичку и на мгновение растворюсь с ними в этом удивительном танце. Не будет ни стрелок часов, ни количества ударов сердца, потому что у времени отпадёт необходимость напоминать нам о своём присутствии.

Я не знаю кто я и где я, но это по крайней мере честные ответы. Честные ответы честной снежинки. Той, что не чище и не лучше других, потому что лучше не бывает и никогда не было. И пусть прохожий не заметит, как всколыхнётся снежное покрывало, которое весь вечер укутывает всё, что внизу затаилось и ждёт весну. Пусть он не увидит, как тень, выскользнувшая из подъезда, замрёт на мгновение, подняв голову вверх, а затем глубоко вдохнёт и на выдох растворится в морозной тишине. Пусть не заметит, как под одним из ближних фонарей, на грани света и ночи, вдруг появится совершенно неуместная здесь снежинка. Пусть не заметит прохожий. Пусть не заметит никто, кроме неё. Той, на чьи губы, что озаряют всё вокруг волшебной улыбкой, ляжет эта неуместная снежинка и растает снова и снова не задавая никаких вопросов, а неся всего лишь один простой ответ.