– Обычай. Ага. Еще заявятся, опять метлы схватят.

– Ммм, как интересно. А вот у нас… – начала Нина.

И вдруг стук в дверь.

– Кого еще принесла нелегкая?! – выругалась тетка и пошла открывать.

Нина притихла за столом, даже шею вытянула. И тут из прихожей донесся теткин потрясенный вопль:

– Ох, ты ж… Ёпт!..

Она не выдержала, выскочила посмотреть. А смотреть было на что.

***

Гриша с утра немного опоздал. А все потому, что решил подготовиться, чтобы уж обставить свое появление максимально эффектно. От прежнего владельца дома, в котором он проживал, старого сельского учителя Николая Саввича, остался кое-какой реквизит.

Саввич обычно исполнял роль Деда Мороза для малышни. Правда, это было очень давно, еще в те времена, когда колхоз «Большие Овраги» бодро рапортовал государству о надоях или удоях, теперь уже неважно. В общем, полез Гриша в чуланчик, где это все старое барахло хранилось, и тут стало ясно, что халат дед-морозовский на него не налезет при всем желании. Даже если на голое тело. Он пробовал, халат пошел по швам. Ну, и Саввичу он был до пола, а ему едва до колен доставал. Короче, идею пришлось оставить.

Но была еще шапка, красный колпак, обшитый ватой, и борода. Колпак – ладно, он кое-как пристроил на свою буйную шевелюру и надвинул на лоб. А вот борода, млин… Родная черная из-под нее торчала, и вид был несерьезный. Только сбрить бороду.

Чертыхался и сбривал.

Усы сначала хотел оставить. Но опять же, как приложил к себе ту бороду из ваты, так его аж затрясло. Понял, что усы придется сбрить тоже. Потом, разглядывая себя в зеркале и давя матерные эмоции, пришел к выводу, что так тоже ничего. И у него мужественный подбородок.

В конце концов, покончив с приготовлениями и оглядев себя в зеркале еще раз, зацепил пузырь настоящего коньяка (Новый год же, чтоб не с пустыми руками) и выбрался из дома. Еще пока шел к дому тетки Клавы Зубатовой, ему многое казалось подозрительным и странным. Например, то, что парни не ошиваются с утра на деревенской площади и не подпирают стенку магазина.

А уж когда проходил мимо Игнатова дома, ехидная Стешка выглянула на крыльцо и начала:

– Эй! Дедушка Мороз, борода из ваты! Куда намылился?

– Куда надо, – буркнул Григорий, поправляя шапку и бороду.

– А, ну иди, иди. Только смотри не опоздай! Там с утра уже все наши.

– Где?! – рявкнул он и рванул со всех ног.

Домчал туда мигом. А там – да. Натоптано! Ну, мл-л-л-лин! Сейчас он всех порвать был готов.

И, понятное дело, уже был основательно на взводе, когда постучался в дом.

Открыла ему тетка, уставилась в первую очередь на пузырь коньяка, который тот держал в руках, и потянулась за метлой.

– Ты что, спятил?! Дуй давай отсюда, артист!

Какого хрена? Это что за теплый прием?

Ну нет. Гриша никуда уходить не собирался! Зря, что ли, он, пока шел, речь заготовил? И вообще, никуда он отсюда не уйдет, пока не выяснит, кто там с Нинкой в комнате! А тетка Клава шипела шепотом:

– Куда ты с коньяком?! У нее ж инициация скоро! Первый оборот! А она не готова!

– Что?.. – раздался шокированный возглас.

В дверях стояла бледная Нина. Она, похоже, все слышала, и теперь с ужасом смотрела на них:

– Значит… Я все-таки монстр?..

Секунду звенела пауза, но тут Гриша отмер, стянул дед-морозовскую шапку и вскинул вверх ладони:

– Ты только не волнуйся. Это не то, что ты подумала. Это другое.

Нет, ну правда, он же не собирался вот так, с ходу, на девушку накидываться. А коньяк – это чтоб не с пустыми руками, Новый год же.

Он прокашлялся и шагнул вперед.

– Я готов подождать до свадьбы. Я понимаю, что ты не готова к сек… кхм… к инициации.