По сторонам бескрайняя пустыня, редкие деревья, горы закрывают горизонт, всё величественное, будто застывшее во времени…

Колонна прошла мимо остатков древнего города-крепости… Может, сам Александр Македонский брал его…

Апостол Павел, призванный Иисусом Христом на проповедь Евангелия, ходил этой дорогой, обращая в христиан язычников. Ефрем Сирин подвизался на этой вечной земле, Иоанн Дамаскин…

Горячий пустынный ветер бьёт в лицо, чужой, неприветливый…

Во второй раз песня пришла на память, когда летел с ранением на вертухе обратно. Пацаны-десантники фоткались, возбуждённые, скоро они будут дома, будут показывать девчонкам эти фотографии из далёкой Сирии, а я лёжа пел про себя:

Когда мы прибыли в Дерик, правобережная его сторона была полностью зачищена, левую в большей части держал ИГИЛ. Стояла задача выбить фанатов. На базе в Дерике попал в свой отряд и в оборот. Это не Донбасс. Не послоняешься без дела, постоянно тренировки, занятия, свободного времени самый минимум. Что сразу понравилось – вооружение взвода. Лежит гора патронов. В ДНР надо было бежать на склад, выпрашивать, доказывать. В первый раз, когда выдали автомат, получил два магазина, больше, дескать, нет. Иду с ними, в голове: как я буду воевать? Это же начать и кончить, а дальше что – камнями отбиваться от укропов? Возвращаюсь. Кладовщик с честными глазами:

– Нет у меня, нет! Найдёшь где-нибудь.

– Да где я их найду, дурья твоя башка? Они на дороге не валяются! Вскипел не на шутку: на войну приехал или на игру «Зарница»? Автомат без магазинов, как тот деревянный. Говорю со зверским видом:

– Хоть что делай, не уйду отсюда, пока не выдашь!

Короче, выдавил из него ещё четыре магазина. Со скрипом дал и с условием, верну потом.

А в Сирии полог расстелен, на нём гора патронов, рядом гора гранат, ящики с запалами. Берёшь, что надо и сколько надо.

Командиры все настоящие вояки, в прошлом контрактники, многие прошли Чечню, Донбасс… Званий нет, только должности – командир отряда, взвода, расчёта, отделения. Идеальный вариант. Без всяких понтов – ты лейтенант, а я капитан. Командир не сидит в кабинете. Все знающие, все воюют, все на передовой. С бойцами в атаку ходят. Замполит на штурмы с нами выезжал, командир отряда, у него триста человек в подчинении, не из тылового бункера руководил.

Не все бойцы выдерживали постоянного напряга. Случалось, крышу рвало. В нашем отделении Рашад был. Хороший снайпер и дебилоид. Начал делать парням подлянки. В конце концов от греха подальше, могли ведь и обнулить, в Россию отправили. Я в первую неделю, как приехал в Дерик, стираю носки, он заходит, метров пять между нами, в руках пистолет.

– Помочь? – бросает с ухмылкой.

С чего бы, думаю, такая щедрость.

– Как-нибудь сам, – отказался нейтральным тоном.

С невозмутимым видом, будто это детская пукалка, нажимает на курок. Целится мимо, но всё одно приятного мало, пули мимо тебя в закрытом помещении летят. Раз, да другой, да третий выстрелил…

Сразу скажу, не пьяный, не накуренный. В «Вагнере» был строжайший закон – никакого алкоголя, наркотиков. Держись, если не хочешь вылететь с треском.

Рашад идёт на меня и стреляет. У меня автомат под рукой, да не успею схватить… На стрельбу в дверном проёме появился командир отделения, стоит, смотрит за развитием событий.