Но Вова неплохо держится.

Прищуриваюсь, ловлю его сдержанные эмоции. Не шок.

Жалость. Разочарование. Досада.

Мне ни горячо, ни холодно от его реакции.

Взмахнув ресницами, кокетливо двигаю плечом, льну к его руке. Веду обратный отсчет от десяти. Коварно растягиваю губы. На что Вова отвечает мне сдержанной улыбкой, после которой я иду на откровенную провокацию.

— Давай тогда, может, сегодня?! Ко мне или к тебе?!

Парень тянет с ответом, отводит взгляд влево.

— А… Ну… — почесывает кончик носа. — Посмотрим! — дистанцируется, откидываясь спиной на диванчик.

Фух. Незаметно перевожу дыхание. Меня окутывает ощущением удовольствия. Полагаю, играть чужими эмоциями не то же самое, что чувствами. Но все равно вставляет.

Даю ему двадцать минут на то, чтобы найти предлог и смыться. Однако “Вованупосмотрим” уходит по-английски где-то через час.

Вечер тянется, словно резиновый.

Я замечаю, как вернувшийся за стол Андрей достает свой телефон, снимает блок экрана и пялится на него. Уверена, читает сообщение от своего приятеля. Что-то в стиле:

“Сорян, Андрюха, дома пожар/мама при смерти/кошка рожает…”

Понимаю парня. Пирсинг языка – это сексуально. Протез – не-а.

Нет, я на него не в обиде. Наоборот, напряглась даже – вдруг бы согласился продолжить знакомство. И что бы я тогда делала?

Машка права, надо завязывать с тестировкой малознакомых парней. Так и на неприятности можно нарваться.

После третьего “Мохито”, чувствую, что начинает гудеть голова. Мне становится скучно и муторно. Вечеринка в честь именинницы превращается в бессмыслицу. Машка мечется между танцующей сестрой и мной, сидящей за столом, чтобы я не чувствовала себя одинокой и покинутой.

Чтобы облегчить ей моральный выбор, выцепляю Машку после очередного захода на танцпол и кричу ей в ухо:

— Я поеду, Маш!

— Куда? Мы же ко мне потом собирались!

— Нет! Я домой!

— В такую даль на ночь глядя?!

— Я устала! Нога болит! — нахожу идеальное оправдание.

— Значит поехали ко мне!

— Нет, нет… — мотаю головой. — Оставайся! У тебя праздник и выходной завтра! Оторвись! Ты же так потанцевать хотела! Да и Юля явно никуда еще не собирается!

— На хрен Юлю!

— Маш, ты на меня не смотри! Не обижайся! Я как обычно! Веселись, Машунь! За нас обеих, ладно?!

— Ладно!

Мы крепко обнимаемся.

Схватив свою сумочку на длинном ремешке, я перекидываю ее на плечо, беру пиджак и трость. Чтобы не пересекать танцпол, обхожу его по периметру. И у широкой лестницы, ведущей на второй этаж, на меня налетает какая-то тетка. Заторможенно моргаю, провожая взглядом ее наглую задницу, и, словно кегля в боулинге, врезаюсь плечом в высокого мужчину. Благо со мной зонт. Вовремя опираюсь на него и восстанавливаю равновесие.

Сука!

Взвинченная, даже не оглядываюсь, чтобы извиниться перед тем, кого толкнула, и бодро шагаю своим “рубль двадцать” до самого выхода из клуба.

Когда спускаюсь по лестнице, обращаю на себя внимание компании курящих девчонок. Они даже головы сворачивают, пока я бочком, держась за перила, топчу кедами каждую ступеньку. Но мне, колченогой, не привыкать приковывать к себе любопытные взгляды.

Пока жду машину, просматриваю комментарии в сообществе, которым руковожу. Львиная доля касается розыгрыша среди подписчиков. Через неделю рандом определит, кто из них получит возможность бесплатно отдохнуть на природе в уютном А-фрейме.

Не могу сосредоточиться.

Заднюю поверхность шеи и обнаженные плечи начинает покалывать. Расширенные алкоголем сосуды сужаются? Или что это? В груди возникает необъяснимое томление. Я медленно выдыхаю через рот. Откинув с лица нависшие пряди, подспудно чувствую нарастающее волнение. Сердце колотится, опережая привычный ритм.