Мама думает, я ничего не замечаю. А я уже даже знаю, куда она потом бутылки пустые прячет, чтобы я не увидела: в духовку.

Мы почти не разговариваем. Ее не волнует, где я тусуюсь после школы, во сколько прихожу, чем занимаюсь. Она даже согласие на пирсинг, особо не задумываясь, подписала, когда я сказала, что на шестнадцатилетие хочу проколоть язык. А вот брат не знает про штангу. Узнает – уши мне оторвет, поэтому при Артеме я стараюсь лишний раз не открывать рот.

Хотя теперь мы редко видимся.

У него сейчас вся жизнь за городом. Он готовится к открытию кемпа – лагеря для взрослых. Суть в том, что люди приезжают туда и на несколько дней погружаются в атмосферу детского лагеря. Летом я помогала брату подготовить дачи и территорию – красила, белила и все такое. Не знаю, что у Тёмы получится, но он так загорелся этой идеей.

Последний год для всех был тяжелым. А брат еще и с женой развелся.

Лера по-прежнему живет в нашем квартале со своей мамой. Иногда мы пересекаемся.

Привет-привет. Вот и все общение…

Хорошо, что у меня есть Машка. Без нее я бы точно свихнулась.

В кабинете русского языка, ожидая ее возвращения, я занимаю свое место и достаю пакетик с соленым арахисом и бутылку воды. Сыта я, конечно, не буду, но чувство голода перебью.

Нас здесь сейчас семь человек: змеежабая троица, я, Сашка Петренко и еще пара парней. Все остальные – кто в буфете, кто, как обычно, вейпит в туалете.

И, когда порог перешагивает Виталик, двигаясь своей плавной походкой, весь мир для меня сужается до размеров пространства между партами первого и второго ряда.

Я перестаю жевать, смущенно отвожу глаза. В присутствии Виталика стесняться и чувствовать себя глупышкой – уже перманентное состояние.

Только теперь я не просто смущена, я в тихом шоке, потому что он подходит прямиком к моей парте и спрашивает:

— Не помешаю?

Я даже ответить не успеваю, как он бросает свой черный рюкзак на столешницу и опускается на стул.

Нервно сглатываю, отрывисто вдыхая аромат мужского парфюма.

— А… Ну… Ладно… — перекатываю во рту орешки. — Только сейчас Маша придет.

— А мы подыщем ей другое место, — говорит Виталик.

Не могу смотреть на него – настолько он близко.

Я глотаю арахис, толком не прожевав. Тянусь к бутылке с водой, и пальцы предательски подрагивают.

— Виталь, ты чё, партой ошибся? — с издевкой интересуется Ульяна.

Вместе с Леной они занимают парту во втором ряду, в самом конце, и весь класс у них – как на ладони.

— А тебя колышет? — огрызается Виталик, даже не оглянувшись на девушку. — Угостишь? — уже иначе – мягко и вежливо – он обращается ко мне.

— Да, бери, — протягивая Виталику пакетик.

Делаю еще несколько глотков воды. Опаленную кожу лица начинает покалывать. Я облизываю нижнюю губу.

— Чего? — парень подается вперед, уставившись на мой рот. — Не понял. У тебя там штанга?!

На мгновение зажмуриваюсь.

— Да, — мне, почему-то, неловко в этом признаваться.

— Покажи, — просит Виталик.

Он тянется к моему лицу, и я вся съеживаюсь.

— Нет, — трясу головой и умоляю его глазами.

— Да ладно тебе, Кир, покажи, — успокаивающе шепчет Виталя. — Высунь язык.

От его интимной просьбы меня осыпает крупными мурашками.

В стыдливом восторге я высовываю кончик языка ровно настолько, чтобы был виден пирсинг.

— Ох… Ё… — Виталик реально под впечатлением. — Когда ты сделала?

— Летом.

— И как? Не мешает?

Пожимаю плечами.

— Да нет. Привыкла.

— А сосаться норм?

После столь откровенного вопроса и долгого взгляда на мой рот спереди, между ребер, становится очень жарко и волнительно.

На несколько мгновений замираю – набираюсь решимости для того, чтобы посмотреть Виталику в глаза.