В лагерном лазарете он познакомится с Ксенией, медсестрой, которая и спасла его от голода и цинги, принося отвар еловых веток и какую-то домашнюю еду.

После окончания срока заключения Иван и Ксения поженились, и лишь в 1956 году Иван с женой наконец приехали в его родную Сосновку. Ни отца, ни матери, ни братьев уже не было. От всей большой семьи остались сестра Валя и Коля, младший брат Ивана. Они по-прежнему жили в старом, разваливающимся отцовском доме, никто из них не завёл семьи – жить было негде.

Иван оказался старшим в семье. Он устроился работать на железную дорогу, и вместе с женой, сестрой и братом за три года на отцовском подворье они выстроили себе новое жильё.

А дальше была долгая и совсем не простая жизнь. Только в 70-х годах Ивану Михайловичу выдали документы о реабилитации, в конце восьмидесятых, уже семидесятитрёхлетним, он наконец получил удостоверение участника ВОВ, военную пенсию и с него сняли обвинения в предательстве и пособничестве фашистам.

Судьба свела нас с Иваном Михайловичем в подмосковном санатории, где мы с мужем отдыхали осенью 2015 года.

Здесь девяносточетырёхлетний Иван Михайлович и рассказал нам историю своей жизни, своей трагической первой любви к немецкой девушке, о которой он не забывал никогда.

Он с благодарностью вспоминал двух женщин, спасших его от смерти в те страшные годы: ту пожилую женщину в первый день войны, не позволившую ему покончить с собой, и свою, теперь уже покойную супругу Ксению, спасшую его от смерти от цинги и дистрофии, от которых умирали сотнями заключённые в сталинских лагерях.

Иван Михайлович жив. Его честную жизнь Создатель наградил долголетием. В ноябре 2021 года он отметил свой вековой юбилей. У него ясный, светлый ум, и, встретившись с ним через пять лет после нашего знакомства, я с удовольствием вижу, что он сохранил в памяти мельчайшие подробности прошедших лет и внешнюю привлекательность: всё те же светлые глаза под девичьими ресницами, высокую, совсем не старческую фигуру с мощным разворотом плеч, спокойный приглушенный голос и способность ничему не удивляться и радоваться каждому дню жизни.

Мы познакомились в 2001 году, когда Ким обратился в наш медицинский центр в связи с хроническим заболеванием, беспокоившим его много лет. Клинические симптомы и данные анализов в то время свидетельствовали о начале опухолевого процесса, и я попросила провести дополнительные исследования в профильной клинике. Он не согласился, уверяя меня, что результаты исследований либо ошибочны, либо случайные, а он, если сможет получить от меня рекомендации по лечению, будет аккуратно их выполнять и к концу года все его анализы будут нормальными. Никаких дополнительных обследований ему не нужно, он отказывается их проводить. С тем и удалился.

Прошло несколько месяцев. В научно-популярном журнале «60 лет – не возраст» вышла моя статья об особенностях физиологии и режима в старшем возрасте. Не зная, что статья написана врачом, с которым он не нашёл общего языка, Ким попросил мои координаты в редакции и вновь оказался на моём приёме.

Он, как и в первый раз, стал настаивать на назначении ему гомеопатической терапии, и опять я услышала его уверенное обещание, что не позднее декабря (то есть через пять месяцев) его анализы придут в норму и он справится со своим недугом.

Тот лечебный комплекс, на котором он настаивал, по общепринятому мнению, небезопасен: в 50% случаев он может стимулировать опухолевый рост. Но ведь больной уверен в успехе и утверждает, что это лечение повредить ему не может!