Валентина Ивановна рассказала, что около двух недель назад в роддоме умерла в родах их единственная тридцатилетняя дочь. Новорождённую девочку удалось спасти, но ни в роддоме, ни в комиссии исполкома, куда они обращались, слышать не хотят об усыновлении малышки дедом и бабушкой. Они старики и не успеют вырастить ребёнка; семья для усыновления уже подобрана, ждут, когда оформят бумаги. Теперь вот и районный суд отказал. Ни она, Валентина, ни её муж, ветеран АЗЛК, не будут голосовать за эту власть, которая отбирает у них единственную радость. Так они сказали и агитаторам, и всем соседям, если придётся – скажут и в других местах.

У окна комнаты грустила новая детская кроватка с игрушками, в коридоре стояла покрытая попонкой детская коляска…

Ким не стал утешать женщину, пообещал попытаться помочь, и тут же отправился по инстанциям, которые так неудачно прошли старики. Несколько дней он ходил от чиновника к чиновнику, но всё было напрасно. В комиссии исполкома корпулентная дама с высокой причёской, презрительно оглядев его, спросила, какой интерес его привёл в исполком. Что он-то хочет получить?

Надев свой военный мундир с «иконостасом» наград, Ким отправился в редакцию «Литературной газеты», нашёл там известную в то время журналистку Лидию Графову и убедил провести журналистское расследование.

Надо сказать, что по тем временам никакие публикации критического толка в центральных газетах не оставались без последствий.

Через три дня в газете появилась огромная статья Л. Графовой об этой истории, журналистка добросовестно описала роль участника Великой Отечественной войны капитана первого ранга Кима Лявданского в расследовании. Неожиданно возник громкий резонанс на статью. Незнакомые люди звонили в редакцию и лично Киму, благодарили за смелость в борьбе с чиновниками. Товарищи по работе одобрительно расспрашивали о подробностях этого дела.

Через два дня Кима и несчастных стариков вызвали в комиссию райисполкома, и та же чиновная дама, теперь уже необычайно приветливая и услужливая, сообщила, что комиссия сочла возможным, уважая выступление газеты и ходатайство Кима, участника ВОВ, пересмотреть обстоятельства спорного усыновления и разрешить деду и бабушке усыновление новорождённой внучки.

Они вместе поехали в роддом, и наконец дедушка и бабушка, а с ними и Ким увидели девочку. Счастью стариков не было границ. Участковый врач, к которому в эти дни зашёл Ким, вдруг сказала ему, указывая на лежащую на столе газету: «Я знала, что Вы хороший человек, но что такой хороший – и не догадывалась!»

Так закончилась эта драматичная и опасная для всех история. Старики живы. Внучка Наташа теперь студентка медицинского института, добрая помощница и любящая дочь стариков.

Ким прожил 94 года, неизменно оставаясь живым, общительным интеллектуалом, мы успели вместе разработать свою, оригинальную программу антистарения, и все новые её позиции я, как врач, проверяла на нем. Озвучивала, публиковала. Он шутя называл себя моим учебным пособием. Мы мечтали написать вместе серию рассказов о безвестных героях, его и моих друзьях и близких, которые своей жизнью творили историю нашей родины.

Он отважно и мужественно переносил свои многочисленные хвори, никогда ничего не просил, не жаловался, до последних дней сохранил ясный ум и оптимизм.

Был поздний октябрь. Мы отдыхали в санатории. Чудесный парк, лучи заходящего солнца – всё навевало сладкую печаль. Откинувшись на спинку скамьи, Ким запел: «Скажите, девушки, подружке вашей…» – и вдруг замолк, потерял сознание. Из комы он больше не вышел.