До обеда она готовилась к очередному вечернему подкасту. Потом вышла за продуктами и новой кофеваркой. Целый день без кофе она не протянет.

Пока Моника ходила за покупками, голова у нее работала с перегрузкой. Она обдумывала слова Дженет Маккол.

Как ни странно, больше всего ее занимал не убийца, а Джейк Ламонт. Он настоящий красавец. Костюм сидит на нем как влитой… Превосходная фигура… Темные волосы слегка растрепаны, а глаза темно-зеленые, цвета первобытного леса.

Вчера, придя домой, Моника навела о нем справки в Интернете. Узнала, что известный архитектор считается завидным холостяком. Она перечитала статьи об убийстве его сестры; кроме того, нашла на его сайте контактную информацию: рабочий и домашний телефоны, а также домашний адрес.

В четыре часа она вышла из своего одноэтажного домика, села в машину и проехала пятнадцать миль до дома Джейка Ламонта. Ей хотелось побеседовать с ним сейчас, когда она вооружилась новыми сведениями, полученными от Дженет. Если его не окажется дома, она подождет его возвращения.

Моника по-прежнему надеялась уговорить его прийти на ее вечерний подкаст, расспросить о групповых занятиях для родственников жертв преступления – и о его товарищах по несчастью.

Дом Джейка оказался большим и красивым кирпичным особняком с огромным эркером. Газон на большом участке выглядел безупречным; за живой изгородью и клумбами виднелся красивый фонтан. И огромный участок, и дом намекали на деньги и успех.

Первым делом Моника позвонила в дверь. Не получив ответа, решила, что хозяина нет дома. Развернувшись, она припарковалась на улице, у поворота к его дому. Здесь она его не пропустит.

Только Моника устроилась ждать, как зазвонил ее мобильный телефон.

Этот номер знали всего несколько человек.

Она посмотрела на определитель номера, и внутри у нее все привычно сжалось от знакомого напряжения.

– Привет, папа, – сказала она.

– Что делаешь? – пророкотал низкий голос Нила Райта на том конце линии.

– Работаю.

От язвительного смешка в животе у нее завязался еще более тугой узел.

– Я-то надеялся, к тридцати годам ты забросишь свой дурацкий подкаст и устроишься на настоящую работу.

– Папа, мой подкаст и есть настоящая работа, – возразила Моника, понимая, что ничего хорошего не будет. Она постоянно разочаровывала отца с самого рождения – потому что он ждал мальчика, а родилась девочка, третья по счету. Отец всегда говорил: она провалила его последнюю попытку получить сына, о котором он мечтал.

При жизни мамы все было не так плохо. Мама смягчала боль, которую иногда причинял ей отец. Но мама умерла от рака груди, когда Монике было восемь лет.

– Как у тебя дела? – спросила она.

– С утра пораньше еду на целый день на рыбалку с Гарри и Фрэнком. Понимаешь, запчасти для машины, которые я заказал, доставят в район Либерти. Вот я и подумал: ты все равно целый день слоняешься без дела. Может, получишь мой заказ? – Да, хорошо, – ответила Моника, скрывая досаду.

– Вот и отлично. Забрось их ко мне в гараж. Я вернусь завтра ближе к ночи.

Отец часто просил ее выполнять разные поручения. Еще одно доказательство того, как мало он уважает ее и ее работу.

Возможно, она могла бы вернуть его уважение, если бы снова пошла учиться и стала медсестрой или адвокатом, как две ее старших сестры. Но журналистика была ее страстью. Монике казалось: если она прославится, если один из ее сюжетов передадут по федеральным каналам, отец поймет, что и она достойна любви.

Неуверенность и мысли об отце тут же вылетели у нее из головы, когда мимо нее проехала машина Джейка Ламонта и повернула на дорожку к дому.