Взял ложку, покушал. Встал. Подошёл к иконам в красный угол и с десяток минут стоит, читает шёпотом молитвы. Так он делал постоянно.

В селе, где в детстве жил Николаич, церкви не имелось, она располагалась около соседнего села. В тот храм дед Прокоп регулярно ходил на службу.

В соседнем селе жил священник по прозвищу Микулич. Он был маленького роста, но такой весь из себя плотный, солидный, в хромовых сапогах. В церкви собирались бабки, шёл молебен, но после Микулич напивался пьяным вдрызг.

В один из летних дней прошёл дождь, Микулич вышел из церкви, едва ноги передвигая, после очередного возлияния церковного кагора.

После дождя на улице грязь, ноги разъезжаются, он не устоял и упал в лужу. Бабки суетятся вокруг, пытаются поднять, а мальцам весело.

– А, глянь, Микулич опять пьяный, – кричит один из хлопцев.

– Нельзя, грех, – ругаются бабки.

Мальцам интересно смотреть на эту картину и никак не понять: почему деревенским мужикам позволительно валяться пьяными в грязи, а Микуличу нет.

Вскоре Микулич пропал из села. Одни говорили, что уехал, а другие утверждали, что помер.

Церковь закрыли и десять месяцев служба не возобновлялась.

В 1955 году её разобрали по кирпичику, и фундамент не оставили.

Восемь лет на этом месте зияла огромная яма, но потом и её засыпали, сровняли с землёй.

Дед Прокоп, когда проезжал это место регулярно крестился и страшно ругался:

– Антихристы, преступники, натворили! Разве можно это трогать! Безбожники, грешники, ещё воздастся неверие!

Николаич, в раннем детстве, всё время удивлялся. Его поражало. Он детским умом не понимал взрослых. Зачем надо валить это великолепие. Он видел дедовскую убогую хату и эту красивую церковь, хлопец воспринимал её, не как храм Божий, а как неземную красоту, он не думал ни о Боге, ни о религии.

– Зачем, люди дурные это сделали, – думал он, – имелась у нас красотище необыкновенное, такое завораживающее великолепие, а они повалили, разрушили и вырыли яму. Как можно красивое разрушить?

Николаич до сегодняшнего дня не способен понять, зачем требовалось тогда уничтожать храм Божий, он никому не мешал.

Н. С. Хрущёв хоть и считался ярым противником религии, обещал показать «последнего попа» через два, или три года, но рушить церкви указаний не давал.

Это инициатива исходила от местных «комбедовцев: голытьбы, да пьяниц», как называл местное партийное и сельское руководство дед Прокоп.

Из кирпича церкви построили в селе школу и рядом машинно-тракторную станцию. Спустя шестьдесят два года, школа хоть и обветшала, но стоит, а от машинно-тракторной станции ни одного кирпичика не осталось.

Богопротивные дела не приносят пользу человеку. Да и тех, кто рушил церковь, постигла незавидная участь, всё пронеслось, как в пьяном угаре.

Никто из них не жил счастливо: одни спились, другие подверглись репрессиям, третьи по разным причинам наложили на себя руки.

О религии и Боге Николаич стал задумываться значительно в позднем возрасте. Родители, согласно коммунистическому воспитанию, считали себя атеистами. Дед по отцу Василий Терентьевич тоже. Дед по матери Прокоп с бабкой считались глубоко верующими, и они регулярно говорили внуку о Боге.

В раннем детстве это заставляло его задумываться о многом, о чём сверстники не думали. Он с любопытством разглядывал окружающий мир. Удивляясь, к примеру, почему летает пёрышко, выпавшее из перины. Пёрышко не птица, оно летать не должно. Видно Бог помогает ему.

Повзрослев и начав учиться в школе, под влиянием советского воспитания, Николаич стал воспринимать бабкины разговоры о Боге как пережиток, как причуды пожилых людей.