Если вызовет страшных Эринний моя мать от бога, {135}

Покидая дом. Я же позором покроюсь, как лёд,

Никогда не отважусь сказать ей подобного слова!

Если это вам не по душе, или гнев вас зовёт, —

Что ж! Очистите дом мой! С пирами устройтесь по новой, —

Проедайте на них свои средства, домов в череде. {140}

Коль находите вы, что приятней, и лучше готовы

Одного человека богатство губить не в нужде, —

Жрите! Я воззову за поддержкой к богам, нашим судьям!

Может, делу возмездья свершиться сам Зевс даст в беде!

Все погибнете здесь же, и пени за это не будет!» – {145}

Говорил Телемах. И вдруг Зевс, протяжённо гремя,

Двух орлов ниспослал со скалистой вершины, откуда

Мирно, быстро летели они, повинуясь ветрам;

Близ один от другого простёрши широкие крылья.

Очутившись как раз над собранием, где шум и гам, {150}

Замахали вдруг крыльями, стали кружить со всей силой,

Оглядели всех головы, общую гибель узнав;

Расцарапав друг другу когтями все груди обильно,

Сверху вправо умчались, – над городом их пролетав.

В изумлении все, увидав этих птиц над собою, {155}

И в душе размышляли, – к чему этот знак может стать?

Обратился к ним с речью старик Алиферс благородный,

Масторид. Средь ровесников он выдавался один

Знаньем всяческих птиц, вещей речью своею свободной.

Благомыслия полный, собранью сказал: «Поглядим, – {160}

Знайте что, итакийцы, пред вами сегодня скажу я!

Больше всех к женихам обращаю я речи в груди.

Беды страшные мчатся на них. Одиссей, доложу я,

Будет скоро домой. Он уж где-то не так далеко!

Смерть, убийство растит он для всех женихов, и дрожу я! {165}

Плохо также придётся и многим из нас, кто легко

Жил на нашей приветной Итаке. Подумаем вместе,

Женихов поскорей обуздать как. Пускай нелегко!

Перестали бы сами, – гораздо полезней, по чести.

Не малыш я в гаданьях, и дело своё понимал. {170}

И с героем, смотрите, свершается точно, как есть же, —

Предсказал я, когда в Илион флот большой отплывал

Из аргивян, и с ними пошёл Одиссей хитроумный.

Вынес множество бедствий, товарищей всех потерял,

Он, не узнан никем, на двадцатом году грянет шумно, – {175}

Говорил я, и всё совершается точно теперь!»

Сын Полиба ему, Евримах возражает безумно:

«Было б лучше, старик, если ты бы домой шёл, за дверь,

Для ребят погадал, чтобы с ними чего не случилось!

В этом деле получше тебя погадаю, поверь. {180}

Мало ль видим мы птиц; их под Солнцем полно расплодилось.

Но не все предвещают из них что-нибудь. Одиссей

На чужбине погиб. Хорошо бы, с ним вместе, как милость,

Смерти взять и тебя! Прекратил бы вещать поскорей.

Подстрекаешь и так раздражённого всем Телемаха. {185}

Знать, подарок в свой дом получить хочешь ты, поновей!

Говорю я тебе, и слова мои сбудутся махом, —

Если ты, с долгим опытом здесь, и богатым, в беду

Болтовнёй будешь глупой поддерживать юноши страхи,

То сначала ему от всего будет хуже в страду, – {190}

Ведь совсем ничего против нас он поделать не сможет.

На тебя мы, старик, налагаем жестокую мзду.

Оплатить нелегко её будет, почти невозможно.

Телемаху пред всеми, кто здесь, предложил бы вот что, —

Пусть он матери скажет, – к отцу уходить осторожно; {195}

Тот пусть свадьбу готовит, приданое, давши потом,

Сколь его получить полагается дочери милой.

Раньше, сам убежден я, – ахейцев сыны, не уйдём

С тяжким тем сватовством. Никого мы из вас не боимся, —

Ни тебя, Телемах, как бы много ты слов не вещал, – {200}

О вещаньях твоих не печалимся. Нету в них силы!

И старик только больше вражду сам к себе возбуждал.

Будет там всё добро поедаться по-прежнему, платы

Не дождаться, покамест ахейцам согласье не дал

Он на свадьбу. Ведь сколько уж времени здесь мы, потратив, {205}