– Женщины… И куда бы мы ни пошли, всюду плен и отчаяние, возрождение и погибель, мечты и пламя стыда… Нас разрывает на куски, и имя тому – женщина.

Хулиана прищурила один глаз, пристально глядя на него, потом вдруг спросила

– Она что, замуж вышла?

– Что? – встрепенулся Боб, возвращаясь к реальности.

– Девушка, о которой ты сейчас думал. Замуж вышла, спрашиваю? С таким лицом только о женщинах и думают… – и она сложила руки на груди, чуть склонив голову к плечу.

– У неё какие-нибудь особые приметы хоть есть? – спросила Хулиана уже миролюбиво.

– Быстрая уверенная речь на двух языках, длинные волосы цвета каштана. Она очень красивая. Немного старше тебя… – начал Боб, и вздрогнул от того, что девица вдруг хлопнула его по руке ниже плеча.

– Слушай, приятель! Кажется, меня озарило! А тюфяк с ней случайно не с усами и вот такого, – Хулиана провела рукой возле шеи Боба. – Роста? Я еще подумала, что это такая красотка с гордым лицом вечно в порту лазит! Этого графа я тоже видела, вечно на неё таращился! – она хлопнула себя по бедрам, и снова прищурила один глаз на своего собеседника. – Ой, не знаю! Полагаешь, после этого графа она вернется к тебе? Конечно, это не мое дело…

Боб сглотнул слюну, пропуская мимо ушей половину вышесказанного, и спросил

– Они еще здесь?

Хулиана сделала легкую гримасу.

– Сомневаюсь. Давно их не видела. Либо вглубь страны уехали, либо вообще отсюда… Могу дать совет. Пойдешь по этой улице, будут попадаться дома, которые сдаются. Где-то же они жили, может, что тебе соседи или владельцы расскажут.

Боб слабо улыбнулся

– Благодарю…

– Желаю удачи! – подмигнула та. – Станет скучно, приходи, я всегда здесь…

Собравшихся в этот вечер было почти два десятка человек. Играла монотонная скрипка, несколько дам сплетничали в углу, над карточным столом плыли колечки дыма от сигар. Хозяйка дома – та самая виконтесса д'Олль – порхала по комнатам, и пламя свечей полыхало всеми цветами радуги на её драгоценностях.

В самом углу огромной гостиной, спрятавшись в амбразуре распахнутого окна, стояла женская фигура, любуясь лучами заката. Полутемный силуэт казался сливающимся с атмосферой комнаты – настолько изящно шоколадный цвет волос сливался с ярко-красным платьем и гармонировал с синими шторами, которые почти спрятали девушку от посторонних глаз. Выражение ее красивого лица было безразлично печальным, девушка смотрела на свои руки, но видела не их.

– Несравненная Атани, – вкрадчиво прозвучал за её спиной надтреснутый мужской голос. – Что же вы, разбойничать уже бросили, да?

Она вздрогнула всем телом, и резко обернулась, задев кого-то плечом. Раздался звон падающего стекла. Незнакомый джентльмен взглянул на пятно, которое разливалось по его камзолу, и сделал полшага в сторону, перешагивая через осколки своего бокала.

– Простите, – Атани попыталась растянуть губы в улыбке и казаться спокойной. – Мне показалось, что меня позвали, и я…

– Нет, что вы… – незнакомец придал своему голосу раздражающую слащавость, и встал рядом с ней так, что теперь они оба помещались в оконном проеме и могли говорить хоть полушепотом. – Вы меня услышали… А я узнал вас…

– Узнали? – Атани хладнокровно смерила его взглядом. – Я не припоминаю, чтобы мы встречались, месье!

– Я забыл представиться, – тот сделал демонстративное движение, которое могло бы обозначать поклон, и оперся руками на подоконник. – Меня зовут Ален Парэ. Я – нотариус…

– Очень приятно, – процедила Атани, стараясь быть невозмутимой. – Но я не собираюсь пока составлять завещание…

– Вы на мой вопрос не ответили, – усмехнулся он. – Так вы бросили разбойничать совсем или временно?