Сейчас она шла в порт. Всего только три неполных месяца прошло, как она покинула свою команду, надев платье, а уже начинала ощущать, как её душит эта одежда и навязанная обстоятельствами публика. Атани тяготила роль титулованной особы и приличной леди. Ей мучительно не хватало того, к чему она привыкла с детства: вида кораблей и портовых огней, запаха матросской одежды и сырого дерева, шумных компаний и связанного с этим чувства еле уловимого страха, превращающегося в азарт.

Девушка остановилась и обернулась: нет, за ней никто не шел. Следовательно, для Жюльена, сидевшего в гостиной, ее уход остался незамеченным. В конце концов, она всего лишь немного прогуляется и вернется домой. До вечера еще далеко, вряд ли ей что-то угрожает. В конце концов, она же Атани Дюбарри и под юбками розового платья у нее прятался складной нож.

Она, как никто другой, знала, куда ей стоит идти, а куда нет, поэтому не сильно волновалась за саму себя. Титул графини Секурья, который, на самом деле, ей не принадлежал, в ней самой ничего не изменил. Разве что, она старалась поддерживать правила тянущейся комедии, и не портить эту игру, которая принесла в жертву Филиппа Суронте и её привычный образ жизни.

Ни один мускул не дрогнул на лице девушки, когда ее слуха долетели первые причмокивания матросов и попытки поздороваться. Её лицо не выражало ни смущения, ни страха и это многих настораживало. Зачем создавать себе проблемы с какой-то подозрительно бесстрашной леди, – думали все, – Если вокруг гуляет с десяток девок, тоже вполне бесстрашных и даже недорогих? Поэтому дальше попыток привлечь внимание Атани, матросы не заходили.

Она уже больше часа гуляла по берегу, в стороне от доков, еле слышно стуча каблуками по затоптанным настилам: наблюдала, слушала, улыбалась своим воспоминаниям, и уже собралась идти обратно в город, как вдруг заметила драку на заднем дворе таверны, находящейся неподалеку.

Атани немало повидала потасовок за свою жизнь: как и среди благочестивых господ, так и с участием пьяных моряков, но тут она остановилась, и по ее лицу скользнула судорога: сразу трое матросов – судя по одежде – избивали джентльмена в бархатном камзоле. Это противоречило всем понятиям Атани о честном поединке. Она расправила плечи, схватила подол в охапку и припустила на помощь. Девушка ни на секунду не подумала о том, как это могло выглядеть со стороны, и насколько это безопасно для неё самой.

… – Эй, разрешите узнать, что происходит?! – прозвучал за спинами дерущихся уверенный женский голос. – Я допускаю, что сей джентльмен вам сильно задолжал, но трое против одного – это же не гуманно!

Все трое нападавших медленно повернулись в сторону Атани, пытаясь понять, не случилось ли у них обмана зрения. Перед ними, сдвинув брови, стояла девушка удивительной красоты, и её лицо при этом не выражало ни капли страха. Матросы что-то хрюкнули. Атани с удовлетворением отметила, что все до единого крепко пьяны. Это давало ей преимущество в драке. А вот платье – часть его отнимало. Атани сжала губы в полоску, приподнимая юбку одной рукой. Вот, хоть раздевайся!

– Красотка! – икнул один. – Тебе скучно?! Иди отсюда, пока мы добрые!

– Не хочу! – передернула плечами девушка, аккуратно хватаясь за нож в чулке. – Парни, предлагаю поступить так – вы валите отсюда, пока никто никого не убил… И все!

– Детка… Тебе внимания хочется?

– Парни, – Атани скрипнула зубами. – Я не повторяю много раз: пошли вон, или я тоже вступаю в вашу драку. Только против вас…

– Посмотри, какая смелая благородная леди, – загоготал третий, и провел ладонью по лысине. – Иди к Джо, дорогая! – и он кинулся к девушке с распростёртыми объятиями.