– Нет, спасибо, думаю… повременить, – вежливо отказался я.

Скривив губы, эксцентричный доктор отвел взгляд, будто преграждая путь своим словам и мыслям о возможной неудаче в моем случае. Затем он снова взглянул в мою сторону и продолжил:

– Во всяком случае нас постоянно контролируют очень серьезные организации, так что мы просто обязаны гарантировать безупречные результаты: мы не можем рисковать! Вам не о чем беспокоиться. Как я уже сказал, единичные инциденты произошли только во время испытаний на приматах и, основываясь на опытных данных, мы теперь знаем, на что обращать внимание. Кроме того, на сегодняшний день у нас тридцать пять успешно завершенных тестирований на людях! Ни единого провала, – заверил меня Анохин, сложив руки за спиной. – Итак, начнем ли мы с того, что сделаем вас номером тридцать шесть? – подытожил гений.

– Да. Давайте начнем и… покончим с этим.

Чем раньше это произойдет, тем лучше.

Он подошел к двери и открыл ее настежь.

– Только после вас! – сказал он, показывая рукой, что пропускает меня.

Когда я развернул инвалидную коляску к выходу, выражение лица доктора на секунду застыло.

– О, простите!

Он поспешил мне помочь, но я остановил его:

– Все в порядке, док. Не стóит! Я могу о себе позаботиться.

Но он уже перехватил инициативу.

– Ни о чем не беспокойтесь, молодой человек, – сказал он тихо, но уверенно.

Конечно, он хочет помочь, но я не прочь немного размять свои руки.

Покинув профессорский кабинет, мы очутились в лифте; спуск уходил глубоко под землю, но на сколько этажей, я не мог понять. Доктор Анохин исполнял роль временного лифтера, насвистывая что-то вроде «Танца рыцарей» Прокофьева.

Он определенно умеет доставлять людям дискомфорт!

– Ну, вот мы и прибыли, – медленно произнес он.

Минуя недлинный коридор, мы очутились перед автоматическими дверями, которые пропустили нас в просторную лабораторию: она была заполненa людьми в синих передниках и хирургических масках.

– Привет, Адам, ты можешь заняться этим бравым парнем? – спросил доктор, обращаясь к неуклюжему молодому человеку.

Тот взглянул удивленно, но тут же подошел к нам:

– О, конечно, доктор Анохин!

– Я заберу его после фотограмметрии18. Пожалуйста, сделайте все побыстрее, – уже на выходе отдал распоряжения профессор.

– Конечно, все сделаем, не волнуйтесь, – заверил Адам.

Из-за маски было трудно разглядеть черты его лица, кроме карих глаз и загорелого лба. Прядь черных вьющихся волос выбилась из-под медицинской шапочки.

– Так вы и есть наш новый пациент? Добро пожаловать! Я Адам, – дружелюбно представился он.

– Спасибо! Я Виктор.

– Хорошо, Виктор, начнем с некоторых базовых проверок. Они должны быть вам знакомы и, вероятно, ничем не будут отличаться от тех, что делал ваш доктор, но только с применением других датчиков. Если вы почувствуете себя некомфортно, сообщите кому-нибудь из нас, хорошо?

– Пойдет, – кивнул я. Но заметив, как профессионально и спокойно работала команда, я сомневался, что это потребуется.

– Хм… Давайте сначала побреем вас, иначе, боюсь, датчики не будут работать, – пробормотал он, осматривая кожу моей головы.

Адам подошел к ряду серых алюминиевых шкафов и, порывшись на полках, достал электробритву.

– Антон, принеси мне C2-ки и B9-ки! – крикнул он коллеге.

– Без проблем, помощь нужна?

– Сначала его надо побрить.

Холодный металл лезвий с громким жужжанием скользил по моей голове. Спереди назад, из стороны в сторону; пряди моих темно-пепельных волос падали обиженными пучками на пол.

– Вот и все, готово!

Адам начал подсоединять датчики: на каждый висок – по синему, еще по два – на ушах. Дюжина красных покрыла мою голову и шею вдоль позвоночника и еще столько же – на руках и ногах.