– Милая, хоть я, как твой законный супруг, право имею, но не хочу тебя принуждать. Сделай сама добровольно выбор: Либо прямо сейчас оставайся в Лакедемоне с отцом, либо скажи ему, что следуешь за мной на Итаку.

Говорят, Пенелопа ничего не ответила, лишь спустила покрывало себе на лицо, и Икарий понял, что она хочет уйти с Одиссеем. Он перестал ее упрашивать, поняв, что этого ему не следует делать и поставил здесь статую Айдосу.

Царь скалистой Итаки, недавно женившийся на Пенелопе, счастливо жил на своем острове и недавно стал блаженным отцом первенца Телемаха (далеко сражающийся).

Когда Молва, прибыв на торговом судне, принесла весть о похищении из Спарты Елены Прекрасной троянским царевичем, Одиссей не придал ей особого значения. Он не давал клятву женихов и потому мог не ехать под Трою. Однако, все говорили, что похищение Елены было оскорбительным вызовом всей гордящейся правдой Элладе, и настоящие герои, среди которых были почти все эллинские цари, не могли оставаться в стороне.

Лаэртид совсем недавно получил от еще не старого родителя царскую власть и понимал, что, как молодой скипетродержец должен показать себя благочестивым правителем прекрасного острова Итака и двух соседних островов поменьше – Кефаллении и Закинфа, приняв деятельное участие в походе на Трою.

Сначала Одиссей и сам этого очень хотел, ведь на войне можно быстрее всего прославиться и завладеть богатой добычей, но перед восхождением на трон он, как водится среди эллинов, особенно среди скипетроносцев, питомцев Зевеса, посетил знаменитый дельфийский оракул.

Со всех концов Греции, и даже со всей обитаемой земли – Ойкумены люди веками приходили в Дельфы, к подножию горы Парнас, месту обитания Аполлона, чтобы узнать будущее или получить советы. Склоны окрестных гор изобиловали источниками, наиболее известным из которых является Кастальский, окружённый лавровыми деревьями, посвящёнными Аполлону. Около этого источника, названного по имени возлюбленной богом дочери Ахелоя Касталии, Музы и наяды собирались для пения под аккомпанемент своего бессменного вождя на лире или кифаре.

В самом же прославленном храме давала прорицания Пифия, эта жрица, а не жрец была здесь главной. Пифия использовала дурман, исходящий от жевания лавра и вдыхания ядовитые испарения из расщелины, где гнил убитый Аполлоном змей Пифон. При этом, еще древние различали буйный экстаз с вином, разгульными танцами и неистовой музыкой, внушаемый Дионисом, и пророческое вдохновение, доставляемое Аполлоном, пусть и с помощью лавра.

В лавровых венках с шерстяными повязками, вопрошающие приносили на Парнас дельфийскому богу жертвы и возносили молитвы. Когда по знамению жертвы день оказывался благоприятным для совещания, тогда светловолосая Пифия предварительно омывала волосы в Кастальском источнике. Вода в этом источнике стала священной и используется для омовений паломниками при посещении Дельф, и для мытья волос Пифии перед началом ее прорицаний. В золотом головном уборе и в золототканной одежде, омытая, спускалась она в адитон – святая святых дивного храма, где находится золотой кумир Аполлона. Здесь же были лавровое дерево, священный источник и Омфал (считавшийся Пупом Земли и Центром мира) из белого паросского мрамора с двумя золотыми орлами.

В адитоне аполлонова дева одевала на голову свежий лавровый венок и восходила на знаменитый треножник, принесенный в дар греками прославленному в веках аполлонову храму.

Слуги Одиссея вышли заранее и к его приходу привели обычную для состоятельного человека жертву Дельфийскому храму – не знавшего ярма тучного белого быка с позолоченными рогами. Одиссею в лавровом венке и с шерстяной повязкой не пришлось долго ждать встречи с Пифией, которой вдохновенье в душу влагает Делосский бог и грядущее только ей открывает.