– А мы… можем изменить?

– Да. Нет. Не совсем… Послушай, ну зачем тебе это?! – Взмолился карлик. – Он ведь все равно попадет в рай после смерти.

– А если мы его спасем? – Глаза Исры выпучились, лицо из бледного стало пунцовым, казалось еще чуть и его самого удар хватит.

– Нельзя. Н-н-н – евозможно. – Даже стал заикаться Исра. – Если даже просто попытаемся, он пройдет по нашему ведомству и ему припишут суицид, со всеми вытекающими.

– А если получится, он будет жить?

– У него не будет судьбы!!! – Взвыл наставник.

– Он будет жить?..

– Ты не понимаешь… – В отчаянии схватился он за голову. – Это даже не нарушение всех догм, – это просто не-во-з-мо-ж-но!

– Тогда чего ты так трясешься, – просто отпусти поводок…

Квадратная голова яростно замотала из стороны в сторону, черный колпак слетел, и его тут же унесло ветром. Темные провалы умоляюще смотрели на скорчившуюся тощую фигуру, толстые губы беззвучно шевелились, подбадривая хлипкую ограду как можно скорее рухнуть вниз.

– Не отпустишь?

– Нет! – Рявкнул карлик. – Если хочешь вляпаться в это, – действуй сам.

– Да я бы рад… Но как!?

– Ты должен увидеть крылья, – тихо пробубнил Исра.

– Спасибо, прописные истины я знаю. А как помочь, если он не самоубийца?

– Ты должен увидеть крылья. – Тихо, но уже чуть увереннее произнес он, когда ограда с резким звоном лишилась очередного стержня.

– Но как?!

– Ты должен увидеть крылья, – с каждой секундой его голос становился все увереннее.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять почему, – счет пошел на секунды. И вроде бы можно сказать, – я сделал все, что в моих силах. И не будет сорока дней, пока душа, в ожидании судилища, будет повсюду преследовать меня, сводя с ума. Да, я не любил свою работу. Даже не так, – я ее люто ненавидел. Это не то занятие, которое можно выбрать, а меня никто не спрашивал, хочу ли я такую ношу. Судьба такая, – именно так заявил он мне, прежде чем взять в оборот. И постоянно твердит, что все это – во искупление грехов, о которых я ничего не помню! Как не помню, – кто я, и зачем пришел в этот мир.

Бой Часов стал напоминать сошедшую лавину. Сминая все на своем пути время беспощадно набирало ход, собираясь смести и хлипкий парапет, и вцепившегося в него подростка… И остатки моей борьбы.

На короткий миг наши взгляды встретились: отчаяние, страх, ненависть, боль, и смертная тоска, как осознание неизбежного.

Меня словно током ударило: полтора года назад, именно такие глаза смотрели на меня из зеркала… И не узнавали… За спиной раздавались стенания неупокоенных душ, дикий хохот наставника, в ногах ползал окровавленный Визор… Нерожденный… жуткое порождение матери самоубийцы, – женщины, брошенной любовником на раннем сроке беременности, что перенесла всю ненависть на формирующийся плод… Лишенный материнской любви ещё в утробе он так и не смог обрести душу, – ему «нигде» не нашлось места. Будто в насмешку Исра прикрепил существо ко мне, – позволил жить, питаясь моими чувствами… Чувствами?!.. Горькая усмешка искривила губы. Думаю, первый год малыш голодал. Я не помню этой женщины, не знаю, почему эта смерть оказалась на моей совести. Но, как следствие, ее дух слонялся за мной, тихо подвывал, протягивая призрачные руки к…

Желудок подкатил к горлу, забился в плотно стиснутые зубы, даже спустя полтора года меня начинало трясти, когда вспоминал день своего пробуждения. Комок плоти верещит, Визор извивается на грязном кафеле, пытается коснуться призрачных пальцев, а я… Лежа в обнимку с унитазом, сотрясаемый позывами рвоты, я больше всего на свете хотел, чтобы замолк проклятый голос в голове, который все повторял и повторял, – «это – твоя судьба»… «Это – твоя судьба».. «ЭТО – ТВОЯ СУДЬБА!!!»