– Тринадцать… – Звук обрел форму, превратился в слова, медленно и тягуче пытаясь достичь сознания, – минут…

Пора. Глубокий вдох, веки затрепетали и распахнулись навстречу яростному ветру. Зрачки сузились, сконцентрировав все внимание на дрожащей фигуре, медленно заносящей ногу над парапетом.

Сколько раз я проделывал подобное? Но, поднять глаза вверх, вновь увидеть черные крылья… неимоверно сложно. Будто в первый раз высматриваешь метку смерти… Ибо стоит их увидеть, как холодная кисть ложится на твое плечо, а вторая тянется к нему… или к ней, – не важно. Только одно имеет значение в этот момент: стоит сосредоточиться на крыльях и у жертвы уже не будет шансов спастись самой. Надежды на помощь извне. Ваши судьбы отныне связаны смертью и только от тебя зависит – сделает он последний шаг за край или нет. От твоих слов или действий, а может даже от бездействия, и никогда не узнаешь, от чего именно, пока Часы не пробьют последнюю минуту.

Еще один вдох, поднимаю глаза. Пару мгновений непонимающе пялюсь на яркое солнце над его головой, ловлю распахнутым ртом воздух, – так не бывает. Пусто… Даже не прозрачные серые крылья, когда душа из последних сил противится рокового шага, а вообще – ничего! Даже намека на метку самоубийцы.

Оборачиваюсь к наставнику, – Исра с самым сосредоточенным видом ковыряет в носу. Пятерня порхает, словно крылья бабочки, видно с каким усилием указательный палец взрыхляет залежи в глубинах мясистого носа, с каждым махом вгрызаясь все глубже. В какой-то момент на сосредоточенном лице расцветает улыбка, карлик победоносно достает палец. Рассматривает самым внимательным образом, аккуратно вытирает о жилетку и тянется продолжить прерванное занятие. Перехватываю кисть на полпути, и лишь тогда он недовольно поднимает на меня глаза.

– У него нет метки. – Бросаюсь с места в карьер. – Что это значит?

– А ты везде внимательно посмотрел, – гнусавым голосом уточняет наставник, – может, закатилась куды?

– Исра!! Какого черта, – при этих словах он едва не захрюкал от удовольствия. Зарекался же при нем произносить, ну да ладно. – Что вообще происходит? Это не наш клиент. Он вообще ничего общего не имеет с нашей конторой. Мало того, что нет метки, так он же еще и высоты боится до поросячьего визга – ты только посмотри на него! Где настоящая цель, зачем мы здесь?!

Карлик выпучил глаза, щеки раздулись, грудь взлетела вверх, как у петуха забияки, – вот-вот лопнет, и… Если бы вместо злосчастной крыши мы находились в зоопарке, я бы решил, что трубит слон. Но куда уж лопоухому, до чихнувшего наставника. Каким чудом меня не унесло с крыши – не представляю, а вот паренек подпрыгнул на месте, выпученными глазами уставился на вентиляционную шахту, – нас он по-прежнему не видел. Ладно, хотя бы отвлекся от края, и то хорошо.

– Хм… Ты что-то сказал? – Шмыгнув носом, невинно поинтересовался наставник.

Он почти безмятежен, вот только часики у меня в голове продолжали тикать, отсчитывая последние минуты. Когда до конца остается все меньше, я тоже начинаю слышать утекающее время. Готов поклясться, до точки невозврата осталось в лучшем случае минут десять, не больше. Перевожу ошалелый взгляд на парапет, до рези в глазах всматриваюсь в мнущуюся на краю фигуру, – ничего… Перепуганные глаза с лопнувшими от напряжения сосудами все пытаются высмотреть нас через запотевшие линзы очков. И тоже тщетно.

Неловкое движение и он задевает ногой парапет. Машет руками, цепляясь за холодный воздух, едва не вываливаясь с крыши.

Рука выстреливает вперед, пытаясь удержать, – глупый инстинктивный жест: слишком далеко. Все равно тянусь, будто могу преодолеть разделяющие нас метры. Но даже если бы не они, мне никогда не преодолеть пропасть правил, которые вступают сейчас в силу. Ведь помимо законов физических, есть множество других, о коих неустанно твердит наставник. Я – не спасательный круг, даже не человек… Я лишь придаток… цепной пес системы. И сейчас поводок звенит, будто перетянутая струна, удавкой стягиваясь на худой шее. Даже сделать шаг ему навстречу не могу, пока другой конец не отпустит Исра. Или пока я не увижу эти долбаные крылья!!