– Ладно. Сойдемся на ничьей. Есть – то будешь? – И, прежде чем я успел открыть рот, елейным голоском добавила. – Если после моих мучений ты не съешь все до последнего блина…

Синие глаза зловеще сощурились, беря в прицел сконфуженное лицо. Чайник надрывается на плите, тарахтя крышкой. В голове суматошно носятся мысли, я боялся даже представить, – какое наказание может придумать столь опытная… Ее взгляд стал острее. «Леди», – ну, конечно же «леди», мысленно поправил я, заискивающе улыбаясь. Она перевела взгляд на разрывающийся чайник, снова на меня, плотоядно облизнулась.

– Согласен! – Поспешно кричу, подняв руки вверх. Она возмущенно раскрыла красивый ротик. – Точнее, почту за честь!

Надеюсь, покорно склоненная голова ей понравится больше. Взгляд долу, упирается в коленки…

– «Ой – йо». – С трудом сглотнул, пытаясь закрыть глаза, но в них будто спички вставили, – взгляд уперся ей прямо между… Нервный смешок, – а ведь и правда, раньше там были волосики… курчавые такие… Чувствую, как ее буквально подкидывает толчками снизу, молния в штанах на пределе, еще чуть и…

Расхохотавшись, она крутанулась на коленях так, что я закашлялся. Спорхнула на пол, довольно наблюдая, как по моему лицу бегут целые реки холодного пота. Ручкой указала на стол, провела по сиденью стула, приглашая сесть. Напевая мелодию, пружинящим шагом направилась к чайнику, с улыбкой взялась голыми руками за раскаленные бока и ловко переставила. Под моим очумелым взглядом поиграла пальчиками с огнем горелки. В притворном удивлении округлила глаза, повернула конфорку, синий цветок сожалеюще пыхнул, как преданный пес лизнул напоследок руку хозяйки. Абсолютно чистую руку. Без единого пятнышка!

– Я живу в огне, Сладенький. – Хихикнула она, наблюдая за переменами на моем лице. – И он может мне навредить, только если я захочу.

– Очень сильно захочу! – Громко шепнула она, прижав кончик указательного пальца к губам

– Вот блин…

– А вот – стол. – Кивнула Мизраэль, требовательно стуча пальчиком по краю тарелки. – Садись, а то остынут. Я тебе пока чаю сделаю… Сама. – И зарделась, непонятно от чего.

– Ладно, ладно. Только одна просьба. – Медленно встаю, смотрю под ноги.

– Для тебя, – что угодно, Сладенький. – Она радостно запрыгала, фартучек подскакивал до подмышек. – Чего ты хочешь, – массаж, ванну, чтобы я тебя кормила с ложечки. Или же, – меня в ванной, пока я буду массировать тебя с ложечки?

Невразумительно мычу, мотая головой на сыплющиеся, словно из рога изобилия, предложения, многие из которых понимал не сразу, а когда улавливал суть, – лучше бы и не улавливал. Если бы погас свет, пылающие уши светили бы не хуже стоваттной лампочки. Правой рукой прикрыв глаза, левой нашарил стул, – рухнул, едва не развалив шаткое строение.

– Ну чего ты хочешь Сладеньки-иии-й! – Прозвенело прямо над ухом.

Чуть отвел в сторону ладонь, раздвинул пальцы. В поле зрения вплыл напряженный розовый кончик, тяжелая грудь едва не оттерла руку в сторону. С трудом вернул руку на место, костяшки уперлись в мягкое и горячее, сверху тяжко вздохнуло.

– Если хочешь… можешь хоть с ложечки кормить. – Неужели это мой голос, такой тихий и задушенный. – Только… умоляю…

– ДА! – Она юркнула за спину, обняла, упругая грудь трется о шею. – Что захочешь! Когда захочешь! И как захочешь! Ну же! Ну, скажи!! Ну скорее!!!

– О…

– Так ты меня прямо «О» хочешь, – защебетало возбужденно над ухом. – Я готова.

– Од…

– Не сдерживай себя! – Закричала она, стиснув в объятьях так, что пришлось бороться за дыхание. – Один, два, три… Да сколько хочешь, я выполню любое твое…