Неторопливо ступая по лестнице, смотря себе под ноги, чтобы ненароком не оступиться и не испортить всем вечер, я не видела, что на меня смотрят.

И очень удивилась, когда на последних ступеньках мне вдруг протянули руку.

– Мама как настоящая… принцесса, – цепляясь за палец Динэша, произнесла Василиса твёрдо.

Она уже была в своей короне. А на мужчине… красные рожки. И отчего-то они ему… чертовски шли. Одетый во все черное: заправленную в темные брюки рубашку, с иссиня-черными волосами и такими пронзительными глазами он был похож на какого-то демона-искусителя. Точнее, главного по всем этим самым демонам. Искусителям.

– Тогда уж как королева, – поправил её мужчина, помогая мне спуститься.

Лисёнок отпустила его руку и протянула ему мою корону.

Динэш аккуратно принял «украшение» и надел на меня. По какой-то причине в тот момент в отражении его глаз я показалась себе, и правда, настоящей королевой. Удивительно красивой, как в сказке…

Пройдя в столовую, мы успели сесть за стол. Мужчина открыл бутылку, разлил нам по бокалам напиток тёмно-рубинового цвета с золотистыми искрами. Василисе – сок из графина…

И, не включая телевизор, под бой больших часов наши бокалы зазвенели.

Конечно, я загадала, чтобы Василиса росла здоровой и была счастлива. Не забыла в этот раз я и про себя. Смотря из-под полуопущенных ресниц на Динэша, я желала быть любимой. Им. И быть с ним, таким удивительным мужчиной, рядом всегда. С тем, кто внимателен и заботлив со мной и моей дочерью. Кто слушает и слышит меня. С кем даже молчать, сидя рядом, так приятно! Будто я именно там, где и должна быть… И мне очень бы хотелось, чтобы и ему было так же хорошо. И его желание совпало с моим.

Прошло всего пять минут с начала года, а дочка, которая, узнав, что подарки её уже ждут под елкой, вовсю пищала в гостиной, распаковывая один.

Мужчина, как и всегда, подошел к делу с размахом!

Коробок там лежало не меньше десяти. Разных размеров, в разноцветных красочных упаковках… Но, раскрыв самую первую, дочка увидела шикарного кота. Чёрного. С красивой шерсткой и пронзительно-синими глазами. Назвав его сразу Диней, она вдруг широко зевнула. Потёрла глаза. И, сев прямо на полу у ёлки, обняв игрушку, зевая пробормотала, чему я не удивилась, ведь днем она так и не поспала:

– Мамочка… Я спать хочу. Дедушка Мороз же не заберет мои игрушки, если я их не открою сейчас?

– Не заберет, конечно, – присев, утешила её и погладила по светлым волосикам. – Это твои игрушки.

– Я помогу, – без лишних слов вызвался Динэш. Подхватив Василису, он поднялся с ней на второй этаж. Занеся в комнату, не став мешаться, сказав, что будет ждать меня внизу, мужчина сразу ушёл.

А я уже спящую дочку быстро переодела в пижамку, укрыла. И, покусывая нервно губы, спустилась обратно на первый этаж.

В столовой мужчины не было. Нашла я его в гостиной, но не в кресле, как в прошлый раз. Он стоял ко мне спиной. С бокалом в руке, задумчиво крутя его между пальцев, Динэш смотрел на улицу. Рядом на подоконнике стоял мой.

– У меня тоже для тебя есть подарок. Я сейчас схожу за ним, – произнесла я, не зная, о чем ещё сказать. Говорить: «А вот и я!», когда цокот каблуков по наборному паркету не услышал бы только глухой, было глупо. «Что будем делать дальше?» – нелепо.

Однако, сказав это, так и не сдвинулась с места, продолжая смотреть на его широкую спину.

Ну и что мне делать?!

Мы с ним наедине. Василиса крепко спит и до утра теперь точно не проснется… Первой, что ли, кинуться Динэшу на шею?

Но этого делать мне не пришлось…

Медленно мужчина повернулся. Взял мой бокал, однако вместо того, чтобы протянуть его мне, поставил, проходя мимо, оба на столик.