После медленно, крайне внимательно, не упуская ни одной детали, оглядел меня с ног до головы. Он будто изучал меня, попутно и оценивая, что там под одеждой…

А я в то же время не могла оторваться от его лица. Мужчины прекраснее я не то что на улице не встречала, но даже на фотографиях или в кино не видела! Миндалевидные большие глаза в обрамлении густых, длинных ресниц удивительного цвета. Темные брови вразлет. Удивительно правильные черты лица, волевой подбородок, четко очерченная линия скул и полные губы. Сильно загорелая кожа. А пара черных прядей на лбу, выбившихся из прически, придавала ему ещё большего очарования. И хотелось нагнуться, убрать их…

– Вы… – мой голос почему-то задрожал. И, замолчав, я нервно облизнула губы и прочистила горло. Однако сказать ещё что-то попросту не успела. Мужчина мгновенно поднялся, я даже не поняла, как он это сделал – столь стремительно он двигался.

Нависнув надо мной, продолжая вглядываться в меня, словно желая разглядеть что-то внутри, он произнес:

– Рах’ша… – тряхнул головой и следующую фразу сказал уже на русском: – Прошу… прощения!

И улыбнулся. И мне захотелось сесть на детский стульчик рядом с дочкой. Потому что колени от этой улыбки, от того, как преобразилось его лицо, став еще более прекрасным, сильно задрожали.

– Это вы… нашли мою книгу? – спросил мужчина, склонившись ко мне ближе. И хоть говорил он правильно, не коверкая слова, но я услышала легкий акцент. Всё-таки иностранец, а не ушибленный на голову. Хотя одно другому не мешает…

– Книгу? – переспросила я, не понимая, о чем он вообще говорит. И мужчина взглядом указал на книгу, что я прижимала левой рукой к груди.

– Книгу. Эту книгу ведь вы нашли? – медленнее повторил он, и я отрешенно кивнула. А мужчина отчего-то «расцвел» ещё сильнее. Мои колени задрожали с такой силой, что застучали даже зубы.

– Прекрасно! Просто прекрасно! – посмотрев сначала по сторонам, он склонил голову, когда его взор остановился на моей дочке: – Ваша дочь?

– Да, – сразу вся робость исчезла без следа, а я, подобравшись, нахмурилась. – А…

– Прекрасно! Великолепно! – снова чему-то несказанно обрадовавшись, мужчина одарил меня широкой голливудской, белозубой улыбкой… И я увидела пару длинных, нечеловечески длинных, клыков…

Ноги опять задрожали, но теперь уже от страха.

– Книгу, прошу вас, сохраните у себя, не выбрасывайте. Она всё равно вернется к вам. Мы с вами вскоре, обещаю, продолжим нашу беседу. Сейчас же мне, к моему огромному сожалению, надо вернуться обратно и оставить вас… Я не думал, что заклинание сработает так быстро. У меня осталось одно очень срочное дело, которое нужно сделать, и я никак не могу это отложить. Кое-кто кое-что… сотворил… в чем моя вина тоже есть.…

Я разглядела в его глазах неподдельное сожаление, а на прекрасном лице – тень искренней печали. И почему-то сразу без колебаний поверила в то, что ему действительно жаль.

Наклонившись, он взял мою руку, провел большим пальцем по тыльной стороне ладони…

В первое мгновение я опешила от подобной наглости, а потом с трудом сдержала стон – таким нежным и в то же время страстным показалось мне это касание.

– Как тебя зовут? – с нетерпением произнес мужчина, резко перейдя на «ты».

– Я…

– Маша! Мою маму зовут Маша! – выпалила вместо меня дочка, что во все глаза следила за нами. И, что удивительно, до этого момента молчавшая. – А меня Лиса!

– Маша… Какое удивительно красивое имя… – выдохнул незнакомец, и по всему моему телу пробежала дрожь от его хриплого, бархатного тембра. – Я запомню. И скоро вернусь. Обещаю, Маш-ша, – протянул моё имя, будто приласкав его. – Меня зовут Кан’рааш’Динэш, но ты можешь звать меня просто Динэш… – посмотрев на дочку, он ей вдруг задорно подмигнул: – И ты тоже можешь звать меня Динэш, Лиса. Присматривай за своей мамой, пока меня не будет, договорились? – при этом голос его стал таким серьезным.