– Не покормите ужином? – недоверчиво переспросил этот.

– Да нет же. – Я развернулась практически в его объятиях. Мой лоб оказался напротив его губ, так что я почувствовала его дыхание. И рук он так и не убрал. – Вам не нужно уезжать. Я вполне могу пожить в большом доме.

– Спасибо, – сказал он так, будто ему в самом деле было это важно.

И приобнял меня чуть ближе. Ну не нахал ли?

– Отпустите меня, – тихонько приказала я.

Нехотя этот отступил, успев провести ладонями по моим плечам. Совершенный нахал.

– Мам, сейчас я приду, только машину отгоню в общий двор, – максимально легким тоном сказала я, увеличивая расстояние между собой и эти невозможным наглецом с невозможно синими глазами. Противозаконно синими. И улыбаться так ему следует запретить!

– Хорошо, – кивнула мама. – Карина?..

– Ничего не случилось, мам. Все хорошо, – легко соврала я.

Мама отчего-то переглянулась с Сергеем, бр-р, все-таки имя премерзкое. И, понятное дело, не поверила ни слову. Но хоть задерживать меня не стала. Так что я сбежала – переставить мою лапочку и остыть.

Да. Надо остыть и подумать…

– Мы же увидимся за ужином? – у самого выхода со двора догнал меня проникновенный, искусительный бас, от которого мурашки разбежались по всей коже.

Спокойно, Карина Пална. Улыбочку! Твои проблемы никого не касаются. В том числе проблемы тридцатилетней женщины, которой делала-делала карьеру, да так ничего и не сделала. А времени на что-то кроме карьеры не было. И теперь вы, Карина Пална, неадекватно реагируете на любого привлекательного самца. Потому что адекватные женщины не позволяют себя целовать при первой же встрече!

«Второй, – уточнил внутренний перфекционист-зануда. – «И вообще, у тебя отпуск, ты на курорте, так что все нормально. Имеешь право закрутить маленький романчик. На месяц».

– Непременно! – обернулась я, посылая этому солнечную улыбку и проходясь взглядом с головы до ног.

Ну а что? Если ему нравится лохматое, потное и ненакрашенное чудо природы – кто я такая, чтобы возражать! Отпуск у меня, в конце-то концов, или где!

3. Глава третья

Эх, всю бы лапшу с моих ушей –

И в голодающие страны.

(С) Уже классика, что поделать

Сергей

На общий ужин он не пошел. Ну, в конце концов, не для того он сбегал из хорового пионерского лагеря имени «Крещендо» – привет-привет, родной интернат! – чтобы кого-то видеть вечером. И не дай Бог, разговаривать.

Теперь к нему подошел хозяин – как ему повезло с понятливыми людьми! – молча… Счастье есть! Выдал шашлык на шампурах. Молча же показал на бутылку коньяку, осторожно покосившись на виднеющийся в темноте большой дом.

Сергей, неожиданно для себя, кивнул. И тоже с опаской покосился на дом, где обитала рыжая бестия. Ну, на всякий случай. Мало ли.

– Помидорчиков соображу, – тихо проговорил хозяин. И ненадолго испарился, оставив музыканта наедине с сочным, горячим, ароматным мясом.

– Завтра надо бегать и плавать, – вслух решил Сергей и вздохнул, подумав о том, что, может быть, ему повезет и у Ваньки от усталости встроенные внутренние весы отключатся. И он не станет особо наседать на пропаганду здорового образа жизни. Потому что голос все-таки надо кормить. И надо набраться мужества и сообщить хозяевам, что он ест все на пару и низкокалорийное, потому что…

– Помидорчики. Зелень. И лимончик.

«То, что вокалисту доктор прописал», – подумал Сергей, но перед искушением не устоял.

Звезды подсматривали за ним, склонившись низко-низко. Чернота ночи укутывала, разливаясь коньяком по венам и обещая что-то сказочно-хорошее. Чего и не ждешь. Уже.

Хозяин посидел с ним недолго, просто за компанию, не навязываясь. Просто потому, что для полного счастья не хватало как раз глотка коньяку, рыжего, как волосы… Карины…