– Может быть вы террористка? Или фанатка-террористка?! – грозно рыкнул Сергей. Не то что веря сам себе, хотя…

М-м-м… А под майкой у нее полный третий размер в тротиловом эквиваленте. Черт. Да она чертовски опасна. Этак она в самом деле захватит его территорию. Не то чтобы он был так уж против…

– Я? – взвилась рыжая. – Я – фанатка?! Что вы вообще делаете в моем доме?

О. Когда она вот так сверкает глазищами – это вообще… ага. Вообще.

– Простите. Но это мой дом, – заявил Сергей, подбираясь к дикой бестии ближе на полшага.

– Как это ваш? – Она даже тон сбавила от удивления.

– Я тут буду жить как минимум этот месяц, – пояснил он и тут же улыбнулся со всем возможным миролюбием и очарованием. Заодно и сокращая расстояние между ними еще на полшага. Пока она потеряла бдительность. – Впрочем, если вы захотите составить мне компанию, я возражать не стану.

– Мама! – крикнула рыжая, на те же полшага отступая.

Хм. Странная реакция.

– Нет – так нет, – пожал плечами Сергей и тоже отступил. На всякий случай.

– Мама! – голос рыжей прозвучал решительнее и злее. Так, словно она призывала кого-то в свидетели… хм… его домогательств?!

Черт. Вот только неадекватных феминисток ему не хватало! По судам же затаскает! Япона мать.

– Что вы так кричите? Подумаешь, дом. – Заговаривая ей зубы, он нащупал в кармане телефон и включил запись. – Не единственный же дом на все побережье. Пройдитесь по дворам, здесь везде сдают жилье. Не стоит так… возбуждаться!

Дослушав его с нечитаемым выражением лица, она снова заорала:

– Мама!

– Кариночка! – раздалось с другой половины двора, когда Сергей уже почти был готов звонить Самуилу Абрамовичу, чтобы тот спасал его из лап этой сумасшедшей. – А мы тебя не ждали в этом месяце. Что ж ты не предупредила?

Если кому-то в этот момент послышался стук – то это точно была упавшая челюсть Сергея. И он не смог бы точно сказать, упала она от офигения или от облегчения. Кажется, нападение сумасшедших отменяется.

Хотя, конечно, не факт. Не факт.

Карина

Дом-дом, милый дом. Я обернулась к растерявшейся маме. Что ж. Вполне логичное завершение истории о девчонке, что удрала из родного городка и отправилась покорять столицу. И даже в чем-то преуспела. До поры до времени. Вытереть злые слезы – еще не хватало позориться перед этим… этим!

Поэтому я отвернулась от этого совсем и сделала шаг маме навстречу.

– Карин, – беспомощно посмотрела на меня мама. – У тебя не бывает отпусков в июле. Что случилось?

И что тут ответишь? Не вываливать же на маму все мои злоключения при незнакомом мужике. Тем более при наглом и безбожно красивом мужике. С которым я только что целовалась.

Ну ты и докатилась, Кариночка.

Жар окатил меня с ног до головы, и виной этому был вовсе не солнечный полдень. А чтобы мне мало не показалось, что-то крайне горячее, раскаленное, я бы сказала, приблизилось ко мне со спины. На плечи легли тяжелые ладони.

– Слушайте, Карина, – огорченно пробасил этот, обжигая дыханием мое ухо. – Не переживайте так. Не стану же я выгонять вас из собственного дома. Мне есть куда уехать.

– Спасибо огромное, – вздохнула мама. – Как мы можем компенсировать доставленные неудобства?

– Пригласите меня на ужин, – голос этого стал мягким, и еще он явно улыбнулся, я это ощутила. – И я поеду, пока не стемнело.

Мама кивнула, хорошо скрывая разочарование. Очень хорошо скрывая. Но я слишком давно ее знаю, чтобы не увидеть, да и причину я отлично понимаю.

– Нет, – я покачала головой. – Нет.

Лишать родителей заработка за целый месяц было бы крайним эгоизмом. Зарплата учителей – слезы, и они весь год живут на то, что заработают в туристический сезон. Гостиница у них крохотная, и половина дохода это мой домик. Мой. Любимый. Лично вымечтанный, спроектированный и сделанный.