- Вы уйдете сами, или помочь?

Денис спросил это спокойно, не повышая голоса, но юрист решил не рисковать. Поднялся и быстрым шагом направился к лифту, не сказав больше ни слова.

- Если появится еще раз, вызывай медсестру с поста, а та пусть зовет охрану, - Денис закатил меня в палату и выгрузил на кровать. – А когда выйдешь из больницы, я тебе дам телефон хорошего специалиста по таким делам. Раньше все равно смысла нет, пока на руках не будет медицинских заключений и полной росписи затрат на лечение.

- Спасибо тебе, - у меня вдруг защипало в носу.

- Не за что, - он наклонился и поцеловал, едва коснувшись губ, все так же прилично-целомудренно, как это делают на публике. – Все, Аль, мне уже пора. Вечером еще загляну. Отдыхай.

*Неточная цитата из песни Виктора Цоя "Кончится лето"

9. 8

Как он его спровадил! Я, по правде, растерялась, потому что никогда ни с чем подобным не сталкивалась. Нет, ну понимала, конечно, что тридцать тысяч – это шляпа какая-то, развод чистой воды, но даже в голову не могло прийти, что кто-то может обвинить меня в попытке самоубийства. Я иду с чемоданом, в сумке распечатанный билет на самолет – и вдруг стукнуло покончить с собой, именно под этой машиной. А уж умышленная порча – и вовсе абсурд. Но что, если и правда смогут?

Я вспомнила, с каким выражением Денис поинтересовался, не помочь ли этому типу убраться. Хоть аплодируй стоя. Да и вообще просто прекрасный принц. Интересно, у него вообще какие-нибудь недостатки есть? Ну, разумеется, кроме того, что не банкир и не олигарх? Впрочем, это я недостатком не считала. Как Мария Степановна сказала, банкиров на всех не наберешь. А так пока ничего не заметила. Хотя сколько мы там общались-то? Но в нашей ситуации, как на войне, день можно было, наверно, считать за три.

- Деточка, а ты водички не принесешь? – жалобно попросила бабуля, лежавшая на соседней кровати.

Я рыпнулась было, но вспомнила предупреждение усатой Полины Петровны. Ну да, снова это прошитое в подкорку стремление помогать другим в ущерб себе. Как бы научиться находить ту грань, на которой и помогаешь, и себе не вредишь? Вот сейчас точно не получится. Но они же видели, что я встаю и в туалет сама хожу. Значит, и погонять можно. Принесу ей сейчас воды – и все, так и буду бегать без конца, невзирая на свое сотрясение и сломанные ребра.

Тем не менее, нажимая на кнопку вызова медсестры, я чувствовала себя сволочью.

- Извините, нет. Мне разрешили вставать только в туалет.

Прибежавшая медсестра, которой я сказала, что бабушке нужна вода, вскинула брови:

- А что, она сама позвать не могла? Кнопка рядом.

Я только плечами пожала, в очередной раз вспомнив, что это надо делать осторожно, и повернулась на бок. Чувствуя спиной густое, плотное неодобрение соседок. Наверняка едва выйду в тот же самый туалет, начнут мыть мне кости: какая современная молодежь бессердечная и бесстыжая.

Ничего, Альбина, это всего на два дня. Зато потом…

Нет, ни о чем таком эдаком я не думала… ну ладно, почти не думала. Очень хотелось, чтобы Денис поцеловал меня по-настоящему, а не так благопристойно, как на вокзале. Но еще хотелось и просто разговаривать, чтобы никто не ловил каждое слово от нечего делать, для развлечения.

Вечером Денис пришел с папкой бумаг и клипбордом.

- Аль, мне тут надо кое-какие свои дела поделать, не обидишься?

- А я тебе мешать не буду?

- Ну… - он посмотрел на меня с нарочито серьезным видом. – Будешь, конечно. Но ничего. Как-нибудь.

Закрепляя под зажим листы бумаги и сверяясь с записями на других листках, он заполнял графы, а я делала вид, что дремлю, на самом деле поглядывая на него из-под ресниц.