В разговоре с братом Эндрю Эпперли пришлось прибегнуть к изрядной доле дипломатии. Потому что, когда он предложил, чтоб Одиночка Джек сопровождал Дэвида в качестве телохранителя, чтобы обезопасить от возможных нападений Шодресса и наемных убийц, служащих у этого негодяя, юный брат презрительно скривил губы.

– Я сам позабочусь о себе в любой ситуации, – сказал он. – Прежде всегда сам стоял на собственных ногах и не желаю ни с того ни с сего изменять своим принципам. Что касается оружия, так у меня с собой пара кольтов, и, между нами говоря, последние три дня я постоянно практиковался в обращении с ними.

Эндрю Эпперли не стал спорить по этому поводу. И даже не попытался описать те мучительно прожитые годы, полные усилий, напряжения, когда он сам пытался укротить кольт, в совершенстве овладеть им. И очень не скоро почувствовал, что может, как говорится, «оседлать» его. Ведь, как известно, чужой опыт не учит ничему. Поэтому он сменил тактику.

– Естественно, Дэйв, я хотел бы привести доказательства, которые могли бы убедить тебя в полезности Димза. Но, между нами говоря, я уверен, что он в этом смысле ничего собой не представляет, более того, возможно, даже будет тебе здорово мешать.

– Будет – если я ему позволю, – самоуверенно согласился Дэвид.

– Но, думаю, Дэйв, если бы ты все же взял его с собой, Димз бы понял, что в нем нуждаются. Это могло бы стать той опорой, которая помогла бы ему выбраться из трясины безверия, понимаешь? Ты можешь помочь ему заново родиться, Дэйв!

– Его невозможно переделать, – безапелляционно заявил Дэвид. – Он появился на свет дурным, рос дурным, и ему ничего не остается, как только и умереть дурным.

– Совсем не по-христиански отталкивать человека, не дав ему ни единого шанса!

– Я скорей не во всем буду следовать заветам христианства, чем совсем не буду следовать логике. Это мое окончательное мнение, брат. Одиночка Джек Димз – убийца и негодяй, который заслуживает виселицы. Я не хочу брать его под свое крылышко.

– Но говорю тебе, Дэйв, что, если такой сильный и решительный человек, как ты, не протянет ему руку, он бесповоротно пропал.

Тонкая отрава лести все же проникла в душу Дэвида: он заколебался в своей решимости.

– Но он должен будет в точности выполнять все мои приказы! – воскликнул Дэвид.

– Об этом можно договориться, – сказал Эндрю, хотя почувствовал, что почва вот-вот ускользнет из-под ног.

– Тогда я возьму его с собой и дам ему шанс!

Совершенно безо всякой надежды Эндрю Эпперли отправился к Одиночке Джеку и нашел его лежащим под фиговым деревом и заложившим руки за голову.

Над ним нависла мощная туша Команча – тот оскалил зубы и вздыбил шерсть.

– Фью, малыш! – сказал Димз.

Могучий Команч отступил и улегся головой на лапы, но глаза его, отсвечивающие красным, неотрывно и настороженно следили за фермером. Эндрю Эпперли преисполнился глубокого удивления, видя, с какой быстротой и с каким совершенством этот худощавый юноша привел Команча к полному повиновению.

Вор и убийца перекатился на локоть – на левый локоть, а правая рука, быстрая и сильная, точно змея, осталась, как всегда, свободной.

Взглянув в хмурые черные глаза парня, Эпперли внезапно почувствовал, как бесполезна будет в разговоре с ним любая тонкая хитрость. Поэтому он просто сказал:

– Мой брат затеял игру, не зная правил. Он не хочет, чтобы ты ехал с ним как телохранитель, так он и сказал. И еще сказал, что вообще не хочет иметь с тобой дела, но разве что из сочувствия согласился дать тебе шанс исправиться. Ты будешь получать от него строгие приказы, как себя вести!