Познакомившись с Андрюхой и выслушав его рассказы о том, кто есть кто и почему здесь оказался, затем немного проветрив помещение, Петр Иванович продолжил изучение палаты. Теперь в глаза ему бросилось необычное явление – сразу четыре розетки были ввинчены под самый потолок. Непонятность этого факта заставила Петра Ивановича поломать голову, поставив перед его разумом неразрешимую дилемму – зачем они там нужны? Он представил, как какой-то умелец лезет туда вкручивать эти розетки по стремянке, движимый не иначе как жаждой оригинальности, самобытности, а потом другой умелец (от «человека умелого», уточнил Петр Иванович), лезет туда же, чтобы использовать эти розетки, воткнуть в них вилку от какой-нибудь дрели и начать, например, сверлить потолок, или подсоединить для зарядки телефон, чтобы потом тот болтался, подвешенный на проводе, как висельник. Петр Иванович понимал, что такие рассуждения попахивают безумием, но какие еще могут прийти в голову мысли при виде этих розеток, как не безумные.

Далее, что отметил зоркий глаз Петра Ивановича, – несмотря на жуткую духоту, единственное вентиляционное отверстие в виде раскрошившейся по краям пробоины в стене было заклеено альбомным листом бумаги. Лист этот был покрыт темно-серым слоем колючей пыли, и потому казался волосатым.

«Совдепия», – еще раз сокрушенно вздохнул Петр Иванович.

В палату вошли две молодые барышни в белых врачебных халатиках, лет по двадцать, симпатичные, с ухоженными волосами и красивым неброским макияжем. Петр Иванович смутился: таким впору по ресторанам с ухажерами ходить, а не полуголых больных мужиков таскать. Полноценными медсестрами их назвать было сложно, слишком молоденькие, скорее санитарочки, на подхвате. Наверное, практикантки, студентки, перетащить, отвезти-завезти, не заведующей же на себе таскать… Девушки, однако, казались совершенно невозмутимыми и равнодушными по отношению к своим тяжким, совсем не женским обязанностям.

Они подкатили высокую железную каталку вплотную к кровати и молча дождались, пока суетливая Лидия Сергеевна застелет домашней простыней, привезенной вместе с другими вещами, холодную металлическую поверхность. Потом они приноровились с двух сторон и терпеливо стали стаскивать Петра Ивановича с кровати на каталку.

Петр Иванович изо всех сил старался помочь, напрягая хилые руки и делая усилия приподняться на них, но у него ничего не выходило.

– Не старайтесь, только зря силы потратите. Мы и сами справимся, – с легкой усмешкой сказала одна из девушек, высокая, дородная кустодиевская красавица.

Петр Иванович виновато улыбнулся, извиняясь улыбкой за свое слабосилие. Девушки перетащили его слаженно и быстро. По их спокойствию и отработанным движениям Петр Иванович понял, что они далеко не новички и не практикантки. Лидия Сергеевна подложила под голову мужа подушку с кровати, тщательно подоткнула везде одеялом и собралась идти вместе со всеми, но кустодиевская красавица все с той же легкой усмешкой ее остановила:

– Вас туда не пустят. Подождите здесь.

– А помогать? – сбивчиво заговорила Лидия Сергеевна. – Может, объяснить, показать, что произошло, как…

– Там все сами посмотрят и поймут… Не волнуйтесь, присядьте.

Лидия Сергеевна, с болью отрываясь от мужа и отпуская его в неизвестность, с трагическим видом опустилась на стул и глубоко судорожно вздохнула.

Глава 6

За окном шел дождь, монотонно и усыпляюще барабанил по подоконнику. Было только одиннадцать утра, а в палате уже царил зловещий полумрак, свет не включали. Андрюха – сосед – куда-то ушел, другой беспробудно спал.