– Ну всё! – в соседней квартире оповестил свою кухню Мстислав Игнатович. – Покой нам теперь даже сниться не будет, – главмент огляделся, но его надёжа и опора в спальне беззаботно крутила бигуди. – Чтоб вас всех! – Паркинсон-Кубышкин погрозил кулаком равнодушной к его опасениям ведущей.

– Срочная новость – печальная повесть, – продекламировал у себя в каморке Искандер и воодушевлённо потянулся к исписанному ежедневнику. – Приходит с экрана…. С экрана.… Приходит с экрана, заводит барана, – Лопаткин с прискорбием уткнулся в мозолистые ладони.

– Сегодня вечером, – ведущая усердно вбивала слова в сознание каждого.

– Как сегодня? – взбрыкнул Погремушкин, роняя капусту изо рта.

– Опять сегодня? – дёрнул усами Кубышкин, позабыв о том, что он ещё и Паркинсон.

– Сегодня вечером.… Сегодня вечером, – Искандер с надеждой уставился в ежедневник. – Сегодня вечером… скажу о вечном вам…, – дворник тире сторож торопился обессмертить свои мысли. – Я лгать не стану…. Куплю барана…., – едва не плача, закончил Лопаткин.

– На перекрёстке улицы Коммунистической Оккупации и Эфемерного переулка случилось ужасное ДТП, – недобро чеканила ведущая. – Столкнулись два велосипедиста. Трагедия произошла в семь часов вечера по местному времени. Как сообщают наши источники, пострадавших нет. Это все новости к этому часу.

– Тьфу ты! – выругался Эразм Эразмович и тут же приступил к холодцу.

Желированная масса активно закивала в знак солидарности с выбором мэра.

– Ё ж моё! – выдохнул Мстислав и, помедлив, направился в комнату к супруге.

Симона Ахилловна, аки дикобраз, закопалась в бигуди по самую чёлку.

– Уффф, – обжёгся чаем Искандер и спешно отставил виновника подальше.

Зодиакальный овен, изображённый на кружке, как будто даже набычился.

– А сразу после прогноза погоды смотрите документальный фильм, подготовленный нашими журналистами, – диктор таки позволила себе улыбнуться, но тут же исправилась, добавив в голос зловещие нотки, – Эксклюзивные кадры самого громкого расследования только в «Эс Ньюс».

Наетые пресными новостями зрители снова бросились к столу. То, что завтра плюс девятнадцать и без дождей, незаметно рухнуло в жаждущую сенсации прорву. Зазвучала тревожная музыка. Экран облепили не менее пугающие буквы.

– Красавица и Чудовище, – помог прочитать закадровый голос.

– Это было ужасно! – мелькнуло бледное лицо Татович. – Он такой…, – актриса пыталась подобрать слова. – Он один такой! Один такой!

Нарезки интервью канули в темень, чтобы сейчас же накормить подробностями страждущих по полной. Затаив дыхание, город Эс прильнул к экранам.

– Я с вами откровенна! – слова Таты перемежались кадрами со знакомого жителям Эски проулка Гелотологии. – Я больше не боюсь!

В разинутые рты потекла долгожданная пища для позабывших усталость умов. Заботливо разжёванные телевизионщиками куски беспрепятственно достигали самого эпицентра наслаждения. Нет, ради этого определённо стоило жить! Жить во имя возможности хоть на часочек обмакнуть годы своего будничного существования в перчинку чужих событий.

Утро незаметно свалилось на островок демократии. Истинные по своей ментальности европейцы вяло скребли иностранной щетиной по родным зубам. Бодрящие напитки вынуждали отхаркивать сонную хрипотцу. Бутерброды заглатывались. Посуда мылась. Ботинки зашнуровывались. Ключи падали в руки. Ответственность пинками сгоняла квёлые тела на работу.

Казалось бы, всё как вчера. Как и неделю назад. Ту самую неделю, что пластично растягивается на десятилетия. Но это только казалось. Каждый из проснувшихся и даже из вероломно дремавших знал – его жизнь больше никогда не будет прежней. Сегодня город Эс, эс как доллар, пробудился, чтобы храбро шагнуть в иную реальность.