— Отвали, мелкая, — недовольно пробурчал он, переворачиваясь на другой бок.

— Ай-яй-яй, — покачала головой сестра, — я тут о нем беспокоюсь, можно сказать, места себе не нахожу. Припёрлась к нему домой, проверить жив ли братик, потому что телефон у него отключен, а он тут спокойно дрыхнет. Не порядок, братец! Уже полпервого, а ты до сих пор сны сладкие видишь.

Сны ему снились и правда сладкие. Он, Настя и лазурный берег. Красота. Интересно, а наяву Настя такая же гибкая, как в его сне? Тут до него дошел смысл сказанных сестрой слов.

— Как полпервого? Как полпервого? — вскочил Пашка и сонными, покрасневшими глазами посмотрел на незваную посетительницу. — Не может быть!

И стал выбираться из постели, путаясь ногами в сбившемся одеяле. Сестра, наблюдая это безобразие, бессовестно заржала.

— Да, браток, стареешь ты, — заметила она. — Раньше бессонные, пьяные ночи так не сказывались на тебе!

— Павла! — зарычал он, всё-таки встав на ноги и восстановив ускользающее равновесие.

Да-да, девушку и вправду звали Павлой. Павел и Павла, брат и сестра. Когда маленькая девочка появилась на свет, в семье разразился грандиозный спор о том, как же назвать малышку. Дебаты шли настолько яростные, что доходило чуть ли не до драки, причем в основном спорили бабушки малышки. Дед Павла, тот самый в честь которого его и назвали, пошутил, что раз мол мальчишку назвали его именем, то и девчонку называйте также. Все посмеялись, а уставшая от споров и родов, Любовь Власовна взяла и назвала девочку Павлой в честь деда, решив спор раз и навсегда.

— Что, Паша? — невинно поинтересовалась сестра, хлопнув глазками. — Что-то ты нервный какой-то! Неужели головка бо-бо?

— Я тебе дам бо-бо! — взорвался Артемьев. — Так дам, что всю следующую неделю сидеть не сможешь на своей попе, и не посмотрю, что тебе двадцать два года!

— Ой боюсь, боюсь, — фыркнула негодница и закатила глаза, ничуть не испугавшись угрозы. — Лучше, братец мой любимый, иди, сходи в душ, а потом на кухню. Там тебя завтракообед дожидается.

В этом вся Павла, ершистая, строптивая и языкастая, но при этом заботливая и любящая. Артемьев сразу растерял все гневные слова и припустил в ванную, по дороге растрепав сестре волосы, как делал это в детстве.

— Эй, ты мне всю прическу испортил, — возмутилась Павла.

Зайдя в ванную комнату, Пашка первым делом включил холодную воду и умылся. Посмотрев на себя в зеркало, скривился. И в правду стареет. Вид у него был откровенно помятый, а ведь он вчера не так уж и много пил, да сексом не занимался.

— Идиот, — обозвал он свое отражение и плеснул в него водой. Это же надо проспать! Ведь обещал Насте утром заявиться для серьезного разговора. Куда там! И почему будильник не прозвонил? Ах да, сестра же сказала, что смартфон отключен. Видать разрядился. Ночью его пьяный мозг не додумался поставить средство связи на зарядку. Покачав головой, Павел отвернулся от зеркала и залез в ванную.

Контрастный душ сделал свое благое волшебное дело и вернул Павла к жизни. Одевшись и приведя себя в более-менее презентабельный вид, Артемьев потопал на кухню, где его дожидались сестра, пара бутербродов и свежесваренный кофе.

— Ты моя спасительница! — отдал должное Павле мужчина и принялся поглощать пищу.

— А то, — хмыкнула сестра и улыбнулась. — Цени! Не всем таким понимающие сестры достались.

Паша лениво жевал и раздумывал, что же ему собственно делать, ведь он опять напортачил. В который раз. Размышляя над особенностями характера подруги, Артемьев пытался понять, каким же способом можно вымолить прощение у неё.

— Странный ты какой-то, — поделилась наблюдениями сестрица.