Без его на то дозволения, мне даже днём после пар с подругами на улице постоять и поговорить нельзя. А ещё лучше скотчем к руке привязать телефон, потому как последствия за не отвеченный вызов – чуть ли не расстрел. Но самый, конечно, огромный перед Ждановым грех – это если из его черепушки полезут рога. К «рогам» Вадим Викторович относит не только интимную близость, но и дружеское общение, болтовню по телефону, находиться в кафе за одним столиком, посещение кинотеатров, театров и тому подобное…, также под запрет попала переписка в социальных сетях. Впрочем, как и сами социальные сети, мне теперь там фото выкладывать не развешено, видите ли, я таким образом привлекаю к себе излишне много внимания.

Злилась, но слушала, а порой по требованию мужчины в знак согласия и кивала.

— Это всё? — спросила я, когда Жданов наконец-то умолк.

Очешуеть, Жданов задумался, то есть он сейчас, после того как выкатил миллион правил, полагает, что какие-то моменты мог упустить?!

— Да, всё, но список остаётся открытым.

Подобралась, настал момент «Х», теперь главное ­- удачно сдать карты, если всё получится, власть Упыря надо мной быстро закончится.

— А у меня же тоже могут быть условия, верно? — стараясь не выдавать волнения, поинтересовалась.

Жданов не только вопросительно посмотрел, но и на несколько мгновений даже жевать перестал.

— Почему бы и нет, — передёрнув плечами, он отложил приборы, тем самым показывая, что готов внимательно выслушать, ни на что не отвлекаясь. — Любопытно, что у тебя там?

— Ну, у меня не условия, а условие. Всего одно. Хочу, чтобы ты тоже хранил мне верность, а если вдруг изменишь, хотя бы один раз, тогда на этом моменте, не дожидаясь года, отпустишь.

В воображении представляла, что требование произнесу уверенно и, глядя Вадиму Викторовичу в глаза, на самом же деле, дрожащим голосом просто промямлила, а смотрела исключительно на салфетку, которую нервно сминала в руках.

Архиважно, узнать, как Жданов отреагировал, чтобы действовать по ситуации, но заставить себя поднять взгляд не могу. Ещё несколько дней назад, кто бы мне сказал, что потребую от Вадима Викторовича игнорировать других женщин и спать только со мной, в лицо бы расхохоталась.

— Значит, не желаешь мной с кем-то делиться? — протянул Вадим Викторович, причём в интонации присутствовали как ироничные ноты, так и довольные.

Фух, неплохое начало, раз не услышала агрессивно категоричное: «Ещё чего выдумала!».

— Хочу знать причину, зачем тебе понадобилась верность? — я на первый вопрос ответить не успела, как Жданов кинул второй, а каким изобличительным тоном он это сделал – вообще отдельная тема.

Неужели рассекретил мой план, сделать ставку на его неуёмную любвеобильность, чтобы поскорее разорвать наш договор?

— Как по мне, причина ясна, — до сих пор не решаясь оторвать взгляд от салфетки, ворчливо заявила я. — Когда мужчина одновременно ну…, то самое с двумя женщинами – это мерзко и гадко.

— А почему гадко?

Жданов, ты дурак, что ли?!

— Не знаю, что сказать, мне и теперь кажется, ответ очевиден, — раздражаясь, выдохнула я.

— Неужели так сложно признать, что если я ещё с кем-то буду встречаться, тебя посетит чувство под названием ревность.

Чего?!

Во дела! Вернее, во – самооценка.

Я значит тут холодным потом обливалась, переживала, что Вадим Викторович догадается о конечной цели моего условия, а он всего-навсего сам для себя неземной красоты великолепный прЫнц.

— Может и так, — уклончиво отозвалась я, подтверждать или, наоборот, категорически отрицать ревность не стоит, а то ещё с эмоциями переборщу, Жданов что-нибудь заподозрит и, не приведи господи, включит мозг. — Так ты согласен?