Парень сжимает руку в кулак и снова поднимает взгляд на своё отражение.

Гребанный мудак…

Кому от того, что закончилось полчаса назад, стало легче?

Больной ублюдок...

Но ему не показалось. Настя не особо то и сопротивлялась.

Карп сгребает в охапку свои мокрые вещи и закидывает их в стиралку. Выставляет первую попавшуюся программу с сильным отжимом.

Так его вещи быстрее высохнут, а если потом их на батарею кинуть, то, точно уйдёт отсюда в сухой одежде.

Выйдя из ванной, парень бредёт в кухню. Краем глаза замечает Настю. Она сидит на диване поджав ноги. На голове полотенце, а на худеньких плечах накинут шелковый халат.

Когда он был в коридоре, не смог не заметить несколько сумок.

Она куда-то собралась? Подальше от него?

Разумное решение, но практически не выполнимое.

Она — яд, пропитавший собой каждую клеточку. Один взгляд кошачьих глаз и он стал одержимым. Одно прикосновение и он сорвался в пропасть, над которой балансировал уже долгое время. Сорвался, утянув ее за собой. В упор не замечая, что она уже давно находится на дне. Его собственные желания не позволили увидеть ее «дно».

Пройдёт совсем немного времени и Карп поймёт, что Настя далеко не жертва… это он будет ползать у неё в ногах.

Любовь странная штука. Неподвластная, неизвестная, неизмеримая, а когда любовь сталкивает два огня, взрыва не избежать. Такая любовь становится больной. Больная любовь способна только разрушать. В ней нет ничего светлого. У неё нет будущего.

Зайдя в крохотную кухню Карп без стеснения начинает шариться по кухонным шкафчикам. Недовольно поджимает губы, замечая бардак. Отметает порыв к черту сгрузить все в мусорное ведро и вытереть пыль с полок. Возможно, потом… а сейчас он настойчиво продолжал что-то искать.

— Что ты делаешь? — хриплым голосом произносит Настя. Девушка пришла на шум и остановилась в дверном проеме, держа дистанцию.

— Ищу чай, — ровно отвечает. — Здесь не мешало бы прибраться.

— Уходить не собираешься? — завязывает халат потуже, будто это могло бы ее спасти, если бы Карп захотел ее взять снова. Разматывает мокрое полотенце, чёрные волосы падают на плечи тяжёлыми прядями.

— Сегодня — нет! — нашёл какую-то запечатанную коробку с пакетированным чаем и ставит ее на столешницу. — Ты куда-то собралась? Я видел вещи у входа.

— Какая тебе вообще разница? — недовольно шипит. Маска равнодушия слетает с ее красивого личика и Настя на эмоциях делает шаг парню. — Взял, что хотел? Теперь вали на хер! Отчитываться перед ним ещё должна? Я даже имени твоего не знаю!

— Меня зовут Карп, — рвёт упаковку и включено горелку под стальным чайником. — Очень приятно, Настя!

От подобной наглости, девушка не сразу находится с ответом. Впадает в секундный ступор, просто пялясь на наглеца.

— Не очень приятно! — выпалывает наконец-то. Подходит практически вплотную и выхватывает из его тонких пальцев свою любимую чашку, которую парень успел взять и кинуть туда пакетик чёрного чая. — Уходи отсюда! Дома чай попьёшь!

— Я никуда не уйду! — Склоняется к ней, становясь одного роста. Забирает обратно чашку и со стуком опускает на столешницу. — Мои вещи стираются. Ты же не вышвырнешь меня на улицу голого? — вопросительно поднимает бровь.

— Сомневаешься? — упирает руки в стороны. Совсем не боится его.

— Тебе же понравилось, — отвечает невпопад. Щурится, наблюдая за ее реакцией. — То, что я с тобой делал в ванной?

Зрачки расширяются, высказывая возбуждение, а ладони наоборот, сжимаются в кулаки. Настя глубоко и шумно дышит. Бесится.

— Больной! — толкает парня в грудь, отодвигая его от себя. Фырчит от злости и отступает. — Кем ты себя возомнил, придурок! Какое право ты имеешь вот так по-хамски вести себя на моей территории?