Но мой словарный запас для этой ситуации не годится. Хотя, я ведь могу сказать им, как водителю. Да. 

- Мне нужно в отель, - радостно тараторю и поражаюсь своей находчивости.

Один из мужчин, услышав родной язык поворачивает голову. Взгляда его я все равно не вижу сквозь мохнатую маску. И эти горящие в ней темно-красные щелочки вдруг навевают ужас, и костюм мне больше не кажется шикарным.

- Мне нужно в отель! - повышаю голос. - Отпустите! Дайти пройти! - смешиваю сразу и английский, и испанский, и русский, толкаю их, стараясь выбраться.

- Успеешь в свой отель, - неожиданно отвечает один из мужчин на ломаном английском.

Так меня понимают?

- Куда вы меня тащите? - налаживаю беседу, оглядываюсь в подворотне. Я всё ещё слышу отголоски праздника и, значит, мы ушли не так далеко. - Я хочу вернуться на главную улицу.

- Успеешь на главную улицу, - безразлично отвечает мужчина. - Пришли.

Меня толкают к крылечку в задней стене жилого дома, и я плюхаюсь на ступеньки.

Под козырьком горит одинокая лампа, напротив стена с облупившейся краской, меня окружают четыре человека.

Они босиком, завороженно смотрю на грязные ступни. У одного из них щиколотку украшает белый браслет, всматриваюсь и понимаю, что он из зубов.

Кошмарное украшение. Кошмарная компания.

Чья-то рука резко задирает мой подбородок. Давит на щеки, заставляя открыть рот, и в губы мне тычется холодный металл.

Мужчина держит пистолет, какой-то древний, один из атрибутов фестиваля. Он грубо проталкивает узкий ствол мне в рот. 

Они хрипло смеются.

О чём-то договариваются на своём, и лающие звуки их голосов выбивают у меня всю к ним симпатию.

Тот, который, уже общался со мной, так же ломано говорит:

- Любишь стволы? Два сразу примешь?

Он достает свой пистолет.

Во рту расползается неприятный привкус оружейного масла. Ладонями упираюсь в живот мужчины и отталкиваю, эмоции захлестывают волной, холодной, от страха даже слез нет, ресницы словно заморозились.

Ползу по ступенькам выше на крыльцо и всхлипываю, торопливо предлагаю:

- Я вам заплачу. Только отпустите.

Они опять смеются. 

- Нам не надо денег. Мы любим туристок. 

Двое мужчин одновременно задирают на пояс бренчащие повязки и стягивают черные свободные брюки. Наружу вываливается их хозяйство в боевой готовности, и это настолько жуткий контраст на фоне черных мохнатых масок, что я взвизгиваю и ору:

- Помогите!

Вокруг тихо, все на празднике, в виднеющемся ближайшем доме не горит ни одно окно, и мой крик эхом мечется в подворотне.

Мужчины что-то говорят друг другу и с улюлюкающим смехом поднимаются по ступенькам ко мне.

7. Глава 6

Прыгаю с крыльца на неровную бетонную дорожку и несусь вдоль дома, к огням.

Кто-то хватает меня за волосы и дёргает на себя. Мне едва не снимают скальп, кричу и падаю, почти ткнувшись носом в босые мужские ступни. Слушаю гогот над головой и ощупываю затылок.

Чуваки в масках во время праздника хотят меня поиметь - знакомая ситуация. 

Но тогда, в августе, в моем кабинете в ресторане все было настолько иначе. Мне не делали больно, надо мной не смеялись этим издевательским смехом, мне не совали в рот мерзкие липкие пистолеты.

И я не чувствовала угрозы жизни. Ведь меня запросто здесь бросят и...

- Рано побежала, - один из них склоняется надо мной. С треском раздирает платье на груди и причмокивает, грязной лапищей тянется к тонкому кружеву бюстгальтера.

Запускаю ногти в его руку, волосатую, с черными полосками размазанной краски. 

Он легко отшвыривает мою кисть, попутно сломав пару ногтей. Толстым пальцем цепляет золотой кулон-колокольчик и дёргает. 

Цепочка рвётся, остаётся в его пальцах. Неверяще смотрю на поблескивающий кулон, и это почему-то сильнее всего меня расстраивает, будто не звенья порвались, а та моя связь с котиками в белых масках, и меня зашвырнуло в реальность, к этим беспредельщикам, которые не собираются петь мне о любви, им, вообще, неинтересно, кто я, они видят лишь доступное мясо и дымятся.