А вот младшая… Она с таким пренебрежением смотрела в мою сторону, отворачивалась, шугалась и чуть ли в обморок не падала, когда приближался. А на ужине с нерушимой твёрдостью заявила, что никогда не станет моей. НИКОГДА!

Это что за новости? Отказ? Вызов? Приглашение к войне? Дурочка. Какая же ты дурочка!

А я, как придурок, тянулся к ней, как к магниту. Надышаться не мог строптивостью, холодностью. Дикость какая…

И вроде остановиться бы, но никак… Кулаки сжимаются, челюсти скрежещут, а перед глазами круги красные расплываются. Никогда ещё ни одна баба так под кожу не западала! Её же хочется связать, а язык мылом промыть, чтобы колкости стереть навсегда!

Но ничего, милая, ничего… Ты ещё приползёшь ко мне. Сама придёшь, умолять о помощи будешь, потому что в этом городе от тебя отвернутся ВСЕ! Не останется ни одной души, кто сможет тебя спрятать. Обещаю, Арина. Обещаю!

— Пётр… — обессиленно выдохнул Куликов в трубку. — Скажите, что Арина у вас!

— Нет, Дамир Ренатович. Арины у меня нет…

— И где она? — взвыл старик одновременно с взрывом бьющейся посуды.

— А что вы знаете о своих дочерях, кроме как цены? — я рассмеялся и сел в кресло, раздвигая с пульта плотные портьеры, чтобы впустить в спальню солнечный свет. Грубо? Определённо. Но с такими людьми только так. Он недостоин называться отцом. Лишился, когда со спокойствием удава наблюдал, как его старшая дочь продаёт себя. Очевидно, не выдержала этого и Арина. — Давайте поговорим о старшей? Лариса с такой лёгкостью согласилась выйти за человека, которого ни разу в жизни не видела. Как считаете, это нормально?

— Это так же ненормально, как и выбрать себе в жены молоденькую девочку, которую вы совершенно не знаете, — рявкнул Куликов и отключился.

Справедливо. И прав он, конечно… Вот только я мужчина. И в этом мире нам прощаются многие ошибки. Или преступления… Сам пока не решил. Это мужской мир, и правила писаны мужской рукой.

— Зайцев! — рявкнул я, зная, что в это время мой начбез стоит в коридоре.

— Петр Алексеевич, доброе утро, — здоровяк быстро кивнул и встал на своё привычное место. — Какие указания? Машину готовить?

— Готовь, Зайцев, готовь, и поезжай искать девку, — залпом выпил кофе. — У тебя есть сутки, чтобы найти её. Всего сутки…

— Ясно, — снова кивнул он и потупил взгляд.

— Информацию принёс?

— Принёс, — он аккуратно положил на стол папку. — Друзей особо нет, с однокурсниками почти не общается. Домоседка, это стало понятно по детализации её банковских операций. Если Лариса Куликова спускала всё на драгоценности, то младшая коробками скупала книги.

— Ты серьёзно? — гоготнул я, вспоминая Арину. Её образ ну никак не соответствовал тому, что говорит Зайцев. Она такая знойная, сочная, с аппетитными формами. Да меня ж чуть кондратий не забрал, когда девчонка рухнула мне в руки. Такие, как она, из хобби имеют лишь коллекционирование мужских сердец, ну и прыжки по разномастным членам, пока не усядутся поудобнее. Но никак не чтение запойное.

— Да. И ещё, с её номера вечером было совершено сорок семь звонков, в папке список. В основном дети местной элиты. Разговоры короткие, меньше трёх минут. Может, прощалась?

— Не может, Зайцев… Не может. Кров искала, чтобы уйти. А раз ушла, значит, нашла. Начни с них, — я сфотографировал все списки и вновь толкнул папку начбезу. — Дальше что?

— Такси по адресу не вызывалось, камеры с главных ворот перестают бить сразу за поворотом. Она просто растворилась. У парней не было команды следить за ней, Пётр Алексеевич, поэтому они остались у дома.

— Ладно, делай своё дело, — я встал и начал собираться.