– Что вы думаете о девушке, которую нашли с изрезанным лицом? Какие у вас предположения?

– Да, я смотрю, вы обладаете намного большей информацией, чем я ожидал. Откуда знаете? Дело новое.

– А вы как думаете?

– Я ничего не думаю… Точнее, я думаю, что какой-нибудь придурок захотел её изнасиловать и нечаянно убил, а всё остальное сделал, чтобы следствие запутать. Перечитал Виктора Гюго и пошло-поехало.

– О, так значит, хоть что-то вы знаете.

– Тон полегче! – Громов багровел.

– Вам того же советую. Хотите дело раскрыть или нет? – Ева знала, что Громов её недолюбливал, скорее, ненавидел. Она знала, что сейчас не время для саркастичных выпадов, но ничего не могла с собой поделать.

– А у тебя уже и решение имеется? Ой, я забыл, ты же у нас самая умная.

– Перейдём к делу, – Тайнова закипала, собственно, как и Громов, поэтому решила сменить тактику. – Я видела фотографии. Слышали о деле «Черный Георгин»?

– Нет, – с неохотой ответил Громов, – А что там?

– То же самое, что и у вас. Один в один, исходя из фотографий, которые я видела. А что поведало вскрытие?

– Так, давай ты сначала скажешь с чего ты взяла, что это серия?

– Вот, – Ева достала из сумки папку с документами, – Нашли девушку, тринадцать ножевых ранений, распоротый живот, изнасилована после смерти, подробности в отчете по аутопсии.

Громов некоторое время молчал, бегло перечитывая отчет:

– М-д-а-а-а, – после чтения произнес он, – Жестоко, но почерк абсолютно разный. Где взаимосвязь?

– Точно такое же убийство произошло в восемьдесят седьмом году в Америке, а сейчас у вас, дело которое произошло в сорок седьмом году, так же в Америке. Я думаю, что у нас подражатель.

Подполковник задумался, он долго смотрел в одну точку, почёсывая второй подбородок, а потом резко произнёс:

– Глупости. Почерки разные, подумаешь, совпадение. Я, конечно, сегодня посмотрю, что там за черный… Как его там?

– Георгин, – подсказала Тайнова.

– Я проверю, совпадает или нет почерк. Если да, будем думать, может, с комитетом свяжемся, людей тогда пусть нам дают, а пока всё. Иди, расследуй убийство своё. Я позвоню.

– Хорошо. Только не затягивайте. Лучше быть вместе и делиться информацией, чем идти по ложному следу. За "глухари" нас особо по голове не гладят.

– Ой, иди уже отсюда, Тайнова. Умная тут самая нашлась. Без тебя умеем работать! И дверь за собой закрой!

Ева захлопнула дверь. Она чувствовала, что в этой схватке победа была на её стороне.

***

Девушка бежала к машине под непрекращающийся дождь, который колючими каплями хлестал по щекам. Она слышала, как в кармане плаща трезвонил телефон, но доставать его на улице со всех сторон обдуваемой ветром и обжигающим лицо ливнем, ей не хотелось. Она запрыгнула в машину и ответила на вызов:

– Да, Левин, что у тебя?

– Ты знаешь, сколько зарегистрированных прихожан в этой церкви? – возмущенный голос Левина послышался на том конце трубки.

– Нет.

– Триста шестьдесят четыре человека. И это только зарегистрированных! Священник сказал, что зайти может любой, и таких вот ходоков в десятки раз больше. Как ты планируешь опросить триста шестьдесят три человека за минусом той бабушки?

– Никак не планирую. А тараканчики, что живут у тебя в голове, не потеребили отдел твоего мозга, отвечающий за сообразительность, и ты, случайно, не спросил: «А есть среди всех этих зарегистрированных, хоть один человек вызывающий подозрения?» Спросил?

– Так! Ты сказала взять список, кстати мне его не дали, об этом я не спрашивал. Ты сказала спросить?

– Твою мать, Левин! Но ты же Лейтенант Левин, оперуполномоченный убойного отдела Фрунзенского района, у тебя должен же быть мозг!