– Сейчас же начнем подавать. Приятного аппетита, господа!

– Возьмите плату заранее, Северина, – Рэйнар достал из кошеля на поясе увесистую монету и положил на мою ладонь.

Золотой талан!

Таааак, я быстренько прикинула, сколько у нас в кассе и сколько надо дать сдачи. Заказ хоть и богатый, но выручки за сегодня точно не хватит, чтобы с монеты такого номинала сдачу насчитать. Это еще всех соседей надо обойти и попросить в долг, но никто не даст, ведь и так уж задолжали всем, благодаря батюшке истовому игроку.

Весь квартал давно шутит, мол, ему ли играть с его-то удачей – десять девок настрогал, а сына так и не родил. Но это отца не останавливает. Он как увидит карты или кости, глаза загораются и все, пиши пропало!

– Простите, но не будет ли монеты поменьше, господин Рэйдэн? – я с надеждой заглянула в его золотисто-желтые глаза. – С такой сложновато будет сдать.

– Сдачу оставьте себе, Северина, – он мягко улыбнулся, заставив меня глазеть на по-мужски резко очерченные губы и гадать, каков вкус его поцелуя. – Пригодится, – он указал взглядом на исцарапанный цацей пол.

– Очень щедро с вашей стороны, благодарю, – я сунула тяжелую монету в потайной кармашек фартука.

Нельзя ее класть в кассу, батюшка углядит, быть беде. Цапнет тут же и поминай, как звали. Только под утро чуть живого приведут к дверям – и не потому, что заботливые такие и не могли позволить ему через весь город ползти по брусчатке, а из-за того, что наиграл наш везунчик в долг на недельную выручку.

И ничего не сделаешь ведь, придется все выскребать, до последнего гроша в доме, чтобы срок дали для возврата проигранного. В прошлый раз копилку младшей нашей разбить пришлось, так на душе было пакостно, никогда слезы ее не забуду. И по соседям с протянутой рукой прошлась, краснея и умоляя дать в долг.

А он в ногах валялся, клялся истово, что никогда больше, ни-ни, даже не посмотрит в сторону игорных домов проклятых! На башмаки мои, на которых одна заплата на другой, смотреть страшно, слезы крупные ронял, младшенькую к груди прижимал, которая в голос ревела, когда он повеситься обещал, чтобы не позорить дочерей.

Помотала головой, прогоняя пакостные воспоминания, передала заказ девчонкам на кухне и ушла за перегородку, нацедить квасу. По иронии судьбы-проказницы столик драконов располагался как раз за этой хлипкой стеночкой, что позволило ненароком подслушать их разговор.

Знала бы, чем все обернется, зажала бы уши да в бочку с квасом нырнула, лишь бы не слышать этих чешуйчатых!

– Целый талан! – так и увидела, как лицо цацы презрительно скривилось, напоминая кукиш, где нос вместо большого пальца. – Да за золотую монету такие девицы, как она, на все пойдут, Рэйн!

Ах ты, гад чешуйчатый! Я так сжала кружку, что едва не раздавила ее.

– Северина не такая! – рыкнул Рэйнар, и мое сердце наполнилось обжигающей нежностью.

– Спросил бы, вдруг девочка и в самом деле не прочь поскакать на необъезженном жеребчике! – это хохотнул ежик.

– Да она за такое предложение оплеуху вкатит! – загорячился мой дракон.

– А ты пробовал, Рэйн?

– Спорим, Северина в ответ в такие дали пошлет, что и за день не долетишь?

Какой же он у меня умница, умилилась я.

– Спорим! – отозвался Элиас. – Что поставишь?

– Сам сначала скажи, – вместо того, чтобы послать мерзавца, с азартом предложил Рэйдэн.

Вот как, значит. Прямо вылитый батюшка мой, когда зеленое сукно игральных домов глаза застит. Разочаровал, чешуйчатый, лучшего была мнения о тебе.

– Предлагай, – фыркнул Элиас.

– Хорошо, – Рэйнар включился в игру. – Если Северина откажется, ты всем расскажешь, что матушка твоя поломойкой была!