Очень энергичная, патриотичная песня. Любовь к оружию закладывается в юном возрасте. Я помню, как отец давал подержать мне табельный пистолет «Макаров», потом брат, потом зять Валерий Алексеев – отец моего племянника Димы…
С двоюродным братом Павлом мы сами делали «поджиги» и стреляли картечью по деревянной двери у бабушки дома, превращая обивку в лохмотья… В армии мы не расставались с автоматом АК-74 на учениях – «калаш» всегда находился за спиной, как часть самого меня. Я служил в войсках связи, и как-то пошёл в деревню, в районе которой шли манёвры, искать потерянную катушку с кабелем. Ходил с автоматом от дома к дому, спрашивал местных, не видели ли они утерянное военное имущество? Как это романтично!
В милиции получил табельный пистолет, с которым ездил во все командировки. И даже вытребовал пистолет на постоянное ношение. Сам заместитель начальника УВД полковник Каргин Николай Николаевич подписывал мне рапорт – так я достал всех. Но стрелять не приходилось. Случалось, правда, когда просто в лесу расстреливал невесть откуда взявшуюся пачку патронов…
Сейчас меня к оружию не тянет. Есть газовик «под ПМ», но я им давно уже не пользуюсь и хочу продать (так что обращайтесь!).
Побывал на выставке оружия, устроенной нашим спецназом. Из редкого там видел пистолет ГШ-18, автомат сотой серии АК-103… Дети и молодые сотрудники фотографировались… Я, если честно, тоже хотел взять самый большой пулемёт и сфотографироваться со свирепым лицом… Потом подумал – какая глупость!
16 ноября, 2011
Первая любовь. Булочки на прощанье
29 октября – памятный для меня день. В этот день в 1983 году Ингодинский военкомат города Читы призвал меня на военную службу.
Вопрос «служить или не служить?» передо мной никогда не стоял. Мой отец – кадровый военный, брат служил в МВД, один родной дядя погиб под Смоленском в 1943 году, а второй прошёл всю войну и вернулся с тремя ранениями. Дед воевал в 1-й Мировой войне (Великой, как её называли) и тоже пришёл дважды раненный. Так что отношение к военной службе у меня правильное. А бабушка говорила так: «Кто не служил в армии, тот не человек!»
Но разговор сейчас не о моей службе в армии, а о дне 29 октября 1983 года. Холод собачий, как сейчас помню. Я надел коротенькую телогреечку без воротника, которую выделил мне отец, кроличью шапку, а под телогреечкой надет импортный польский костюм, который торчал из-под этой телогреечки – видок ещё тот, партизанский. Утром рано, простившись с родителями и сестрой, я поехал на Остров, где располагался Ингодинский военкомат. Там перед призывом я проходил и медкомиссию (поликлиника располагалась на 1-ом этаже, а военкомат на втором), там я и работал почти до самой отправки меня в войска.
Вообще-то, официально я числился фрезеровщиком завода «Автоспецоборудование» в Антипихе, куда поступил сначала учеником, а потом получил 3-й и 4-й разряд фрезеровщика, но благодаря моей классной руководительнице Клавдии Тимофеевне Громовой, которая водила дружбу с начальником 2-го отделения военкомата по фамилии Поповских (который занимался призывом), меня отозвали для оказания помощи военкомату. То есть зарплату я получал на заводе, как рабочий, а на работу ходил в военкомат, как интеллигент.
Чем я там занимался? Приводил в порядок картотеку, сшивал дела, разносил повестки… Там работало несколько человек, таких же привлечённых помощников. Помню юриста Юрия Волкова, пожилого дядьку и двух девчонок – Ларису и… вот вторую я не помню сейчас, как звали. Трудились мы в военкомате довольно длительное время, месяца два-три, поэтому все очень сдружились, вместе ходили на обед в столовую, гуляли по берегу Ингоды. Чай пили, конечно, с работниками военкомата. У одного фамилия, как я уже сказал, Поповских, а вот начальника фамилию я забыл, но вспомню, она где-то у меня есть записанная. Помню, как мы ходили за водой с юристом Волковым на Ингоду с вёдрами. Река ещё не встала, но стояли забереги (замёрзшие участки у берега). Я тогда боялся выходить на лёд, думал, он обломится, но Юрий (Петрович?) сказал тогда, что осенью лёд крепкий, и бояться не надо…