Тогда общую картину можно представить, примерно, следующим образом. Музыкальное искусство – человеческая деятельность. Важнейшей функцией этой деятельности (как и любой художественной деятельности) является освоение человеческой жизни. А следовательно, освоение мира, в котором человек живет. А следовательно и общих, фундаментальных законов этого мира (мироздания, Космоса…).

Что касается моделирования (именно это и есть наша основная тема), то оно является существенным, можно сказать, атрибутивным аспектом освоения мира, как теоретического, так и духовно-практического. При этом, сами формы и способы моделирования, разумеется, могут быть разными. Разными могут быть и слова, используемые для обозначения этого существенного аспекта художественной деятельности. Одним из таких является и «подражание». По отношению к этому понятию «моделирование» выступает в качестве его экспликации. (В логике под «экспликацией» понимается замещение менее точного понятия более точным).

Может показаться, что термин «моделирование» является чужеродным в контексте музыковедческой (искусствоведческой) проблематики, произвольно привнесенным из совершенно иных областей знания. Это, однако, лишь внешнее впечатление. Если обратиться к содержательной стороне этого термина и попытаться, что называется, проверить его в деле, соотнеся с реальными проблемами музыковедения, то тогда лишь и появится у нас основание судить о правомерности и целесообразности его использования.

Существует ряд фундаментальных положений, своего рода «общих мест» в рассуждениях о музыке. У одних авторов какие-то из этих положений активно педалируются, утверждаются, отстаиваются, другие – отвергаются или уходят в тень. Иные авторы делают акцент на других положениях. Но в целом, все они, так или иначе, присутствуют в общем дискуссионном пространстве. Некоторых из них мы уже касались здесь.

Посмотрим теперь, как идея музыкального моделирования соотносится с этими и некоторыми иными такими положениями.

ОТСУТСТВИЕ КАКОГО-ЛИБО ОЧЕВИДНОГО СХОДСТВА МЕЖДУ ФЕНОМЕНАМИ МУЗЫКИ И ФЕНОМЕНАМИ «ОБЪЕКТИВНОЙ РЕАЛЬНОСТИ». Если разобраться, то отсутствие такого сходства вовсе не противоречит идее музыкального моделирования. Причин такого отсутствия может быть несколько. Разберем некоторые из них.

1. Вещи и процессы. Музыка, обращенная к слуху, не сообщает нам визуальных образов реальных вещей. А если музыка не соединена со словом, то она и не называет имен этих вещей. В нашем случае это обстоятельство имеет критическое значение. Для нашей ориентации во внешнем мире визуальное восприятие и визуальные образы (в том числе, и образы нашей памяти) имеют огромное значение. Отсутствие таких образов мы готовы отождествить с беспредметностью, что в действительности не так.

Не только статический мир вещей, но и динамический мир процессов в подавляющем большинстве случаев связан для нас с визуальностью. Мы можем наблюдать процессы, как правило, благодаря тому, что видим движущиеся (либо меняющие свои свойства во времени) объекты.

В музыке как раз отсутствует эта опора на визуальность. Зрительные образы, если и возникают, то лишь как плод нашего творческого воображения.

Но, кто сказал, что вещи важнее процессов? Для музыки, разворачивающейся во времени, наполненной в этом развертывании множеством разнообразных событий и состояний, задача отображения процессуального аспекта бытия оказывается вполне доступной. Именно поэтому, мы не можем ставить знак равенства между способностью воспроизводить визуально воспринимаемые, обладающие статической структурой и внешней формой вещи и способностью отражать объективный мир. Последний к вещам не сводится.