Шпион

Живя, по сути, на берегу озера, мы всегда находили возможность покататься на лодке. Лодки были у многих моих друзей, была и у моего отца. Мы любили рыбачить с «дорожками». Это когда блесна на леске опускается за борт за движущейся лодкой, и другой ее конец цепляется за упругую проволоку, которая называется «строжком» и выполняет, по сути, функции поплавка. Получается такой спиннинг, который все время работает. Если строжок резко дернулся – значит, щука уже там. Если плавно прогнулся – значит, трава зацепилась, пора вытаскивать и очищать. Но не всегда мы занимались рыбалкой, иногда катались просто так. Интересно было это делать напротив городского парка, там ходило много веселой и шумной молодежи. Было на что посмотреть.

В тот день я и занимался как раз тем, что катался на лодке напротив парка. По берегу за парком находилась лодочная станция и рыбинспекция. Там можно было лодку взять в прокат. Так вот, как раз напротив этой лодочной станции со мной поравнялась лодка, на которой сидел взрослый мужчина, по акценту иностранец. Глядя на меня, он совершенно серьезно выдал такую речь. Дословно я уже не вспомню, но основные его мысли изложу:

Вы все помешаны на войне.

У вас у каждого пулемет.

Уже взрослым вспоминая этот случай, мне трудно поверить, что это было со мной. Или это был псих, или туристов перед поездкой в нашу страну так примитивно накачивали.

Но в то время у меня был только один вариант ответа на этот вопрос. Это шпион! Бодро взмахнув веслами, я быстро добрался до лодочной станции, оставил там лодку и, обогнув парк по дальнему периметру, чтобы «шпион» не проследил за мной, припустился в местный отдел милиции, что на Коммунальной 11, и появился там с криками «Шпион». «Задержите его»! Понятно, что меня успокоили и сказали, что со всем разберутся. Но, как я теперь понимаю, не разобрались, поскольку шпионы в нашей стране до сих пор не перевелись.

Мама

Мама была младшей девочкой в семье. Присматривала за ней и защищала старшая сестра Елена. Так за Леной мама и тянулась, везде была ее «хвостом». Поступила Лена в Ярославское мед. училище, мама тоже. В Ярославле часто приходилось пережидать бомбежки, но беда прошла мимо. Поехала Лена по распределению в с.Вощажниково Борисоглебского района, Варенька за ней. Обе работали в местной больнице и жили в доме, в 20 метрах от работы. Позднее Лена вышла замуж за Николая (Оттовича Мезиса) и мама осталась одна. Приходилось ей, в свои девичьи годы нелегко. Кроме необходимой работы по профессии, приходилось делать еще много чего еще. Так, девчонки медики вручную вырыли рядом с больницей пожарный пруд. Когда я был подростком, мы постоянно бегали на этот пруд купаться. Он был глубокий, и мы смогли сделать трамплин (в виде длинной качающейся доски) и нырять с него, не боясь сломать себе шею. Уже в наше время, я заходил в фельдшерский пункт, который существует на месте этой больницы. Там на стене есть старое фото времен войны, и я нашел на нем свою маму.

Но вернемся опять в сороковые годы. Мама – молодая, красивая девушка. У нее (со слов отца) была самая тонкая талия из всех сельских девчонок. Ей интересуются парни.

Старшая сестра Елена, уже родила двух девочек и сына (Нину, Володю и, младшую, Эмилию), а мама все сидела в девках.

Вспоминает Эмилия, младшая дочь тети Елены: «Я любила бывать у Вари в больничном общежитии, у нее была небольшая комнатка, а готовила она на общей кухне. Однажды, она меня уговорила остаться у нее ночевать, мне было около трёх лет, Она накормила меня оладьями, а ночью я запросилась домой. Пришлось Варе на руках нести меня домой огородами