Мне нужно было осмыслить услышанное, а крупье, наверное, машинально крутанул барабан. Я же снова встал на двигающуюся ленту и уже удаляясь услышал приглушенный голос второго крупье: «черное». Еще раз всмотревшись в зловещие контуры бассейна, я оглянулся и обнаружил, что возле первых двух рулеток толпилось множество людей. А около той, к которой я сейчас приближался, опять никого не было. Третий крупье дождался меня и, будто зная мои мысли, произнес:

– В этом мире вы всегда один.

– Но ведь там много людей!

– Считайте их отражениями таких же одиночек, как и вы сами.

– И что эти отражения там делают?

Могу поклясться, что ему хотелось сказать «отражаются», но он лишь широко улыбнулся.

– Они думают, что могут измерить риск.

– Ну, для этого есть теория вероятностей …

– Что вы! Риск нельзя измерить.

– Почему же, если вы много-много раз бросаете монетку, то орел выпадет в половине случаев. И тогда можно утверждать, что вероятность равна ½.

– Если много-много раз, – передразнивающим тоном начал возражать третий крупье, – бросать монетку, то никакого риска нет – вы точно знаете, что в половине случаев выпадет орел. А вот если вы бросаете только один раз, и больше никогда этого делать не будете, то риск есть и вам его не измерить – это явно чей-то промысел.

– И я теперь буду, как они, все время высчитывать то, что высчитать нельзя?

– Если не уверены, что готовы к этому, сходите в соседний зал за советом.

– Туда?

– Да.

Я опять вошел в холл и, проходя его, снова услышал за спиной голос портье: «Мистер Ша – прерванная». Я не вернулся переспросить, что означают все эти его выкрики, только потому, что при входе во второй зал меня уже ожидал крайне интересный субъект, сразу завладевший моим вниманием. «Мумиеобразный» тип с одной рукой и трогательно вытянутой шеей представился бывшим повешенным.

– И при этом меня зовут Джонни!

– Да?! – я чувствовал, что это известие должно было как-то на меня подействовать, поэтому придал своему лицу понимающе-ироничное выражение.

– За советом?

– Да.

– Тогда пройдем по углам.

Джонни единственной рукой предложил мне следовать за ним вдоль стены. В отличии от первого зала, ярко освещенного откуда-то из под купола, в этом царило местное освещение. Множество светильников и ламп всевозможных конструкций и относящихся к разным эпохам выхватывали из полумрака столы, книжные полки, скрученные карты и разнообразные установки для опытов. Мы приблизились к столу, заваленному книгами. И поначалу мне показалось, что за ним никого нет, но сухой старческий кашель за грудой фолиантов указал на мою ошибку.

– Приветствую вас! Я главный тавтолог этого места! Что вам объяснить? – энергичный старичок в очках почему-то располагал к беспричинному желанию возражать.

– А почему тавтолог?

– Я никогда не ошибаюсь!

– Можно не ошибаться и без тавтологии.

– Нельзя. Всякая тавтология – истинна. И любая истина – тавтология.

– Как раз только те истины и имеют какую-то ценность, которые тавтологиями не являются.

– Что за чушь! Приведите хотя бы один пример!

– Пожалуйста. Закон Ньютона о том, что сила равна произведению массы на ускорение.

– Замечательный пример! Сила определяется только через понятие массы, а масса определяется только через силу. Классический пример тавтологии! Так что молодой человек если истина абсолютна, не относительна и не приблизительна, то это тавтология.

– А логика?!

– Логика, моя любимая дисциплина – верх тавтологизма! И все что основано на логике – тавтология. И поэтому логично думающие компьютеры могут производить только тавтологии.

– Что же делать?

– Радоваться! Ведь мир тавтологий – оазис, в тени которого сознание может отдохнуть от палящих лучей неопределенности. Но важно умело пользоваться этой возможностью. Никогда не высовывать нос из под тени своей пальмы или сгореть на солнце, не успев изучить окрестности – две крайности, которых следует избегать.